Ученые просветители дагестана. Исламская культура и исламские традиции в дагестан

Как известно, под названием «Просвещение» в историю вошло идейное течение, возникшее в ряде стран Западной Европы в XVIII веке на основе успехов разума и науки. Оно характеризуется твердой верой в человеческий разум и необходимостью его освобождения от предрассудков и догм, верой в возможность изменения на основе разума негуманного характера отношений между людьми. Просветители стремились развеять мифы и с помощью научных знаний полностью изменить человеческое воображение.

Хотя в каждой отдельной стране Просвещение носит специфический характер, но в целом оно имеет общую основу: вера в человеческий разум, избавление от оков невежества, суеверий, мифов, защита научного и технического познания, как орудия улучшения условий жизни человечества, религиозная и этическая терпимость, защита неотъемлемых естественных прав человека, критика суеверий и защита деизма (но также и материализма), борьба против политической тирании. Именно эти черты роднят между собой различные направления Просвещения, сложившиеся в разных странах.

Примерно эти же черты свойственны и дагестанской просветительской мысли, сформировавшейся значительно позже европейской, а именно в конце XIX и начала XX вв. Причину такого отставания во времени следует искать в социально-экономическом отставании Дагестана, в господстве в экономической и духовной жизни горного края патриархально-феодальной идеологии.

Против патриархально-феодальной идеологии выступила возникшая в конце XIX века и все более проникавшая в умы и сознание передовых людей просветительская идеология, особенностью развития которой являлось то, что она состояла из двух течений: арабо-мусульманской и русско-европейской. Арабо-мусульманское просвещение в Дагестане испытывало на себе влияние более передовой по уровню развития русско-европейской культуры и боролась против невежества, за научное и техническое познание, за модернизацию мусульманской системы образования, за улучшение условий жизни дагестанского народа.

Арабо-мусульманское просвещение в Дагестане наиболее ярко представлено в творчестве Гасана Алкадари, Гасана Гузунова, Али Каяева и ряда других ученых второй половины XIX века и начала XX века.

Гасан Алкадари (1834-1910) обучался сначала в медресе своего отца в селении Алкадари, затем у известного ученого и поэта Мирзы Али Ахтынского около года совершенствовал свои знания в Азербайджане. После этого самостоятельно изучал арабскую грамматику, математику, астрономию, логику, риторику, философию, овладел арабским, персидским, турецким, русским, лезгинским языками. Значительную часть своей жизни состоял чиновником - секретарем Кюринского окружного суда. Заподозренный в сочувствии к восстанию 1877 года, Гасан Эфенди был арестован, затем сослан в Тамбовскую губернию, где провел около четырех лет. Вернувшись из ссылки, он открывает в своем родном селении Алкадари первую светскую школу среди лезгин, где сам преподает историю, географию, астрономию, математику.

Алкадари приложил много усилий для открытия светских школ в Дагестане, всячески способствовал к приобщению дагестанцев к культуре более развитых наций. Он указывает, что горцы сильно отстали в своем развитии, очень немногие среди них понимают нужды и запросы эпохи, они не осознали значения культуры и просвещения, не используют возможности присоединения Дагестана к России. По его мнению, фактором преодоления отсталости и невежества в Дагестане является пропаганда научных знаний, внедрение техники, подъем образовательного и нравственного уровня людей.

Таким образом, определяющей чертой деятельности и воззрений Алкадари является приверженность к просветительской идеологии и практике. Именно с просветительских позиций он оценивает роль России в исторической судьбе Дагестана.

Гасан Алкадари имел широкие связи со многими деятелями науки и культуры Кавказа. Вместе с М.Ф. Ахундовым он сотрудничал в азербайджанской демократической газете «Экинчи» («Пахарь»). В соответствии с духом газеты Гасан Эфенди выступает против невежества, замкнутости и консерватизма горцев, указывает, что неприязни и конфликты между людьми, драки и воровство происходят из-за их невежества. Отсюда главным средством укрепления дружбы между людьми и ликвидации аморальных поступков среди них он считает просвещение.

Научные изыскания Гасана посвящены преимущественно изучению истории родного края, мусульманского законоведения, популяризации идей Просвещения, европейской цивилизации, а также объяснению известных ему знаний по философии, географии, астрономии и геологии. Наиболее известными его научными произведениями являются «Асари Дагъистан» («История Дагестана») и «Диван аль–Мамнун», в которой излагаются его философские взгляды.

В его философских статьях основное место занимают вопросы соотношения бытия и сознания, объективной и субъективной реальности, роли чувственных восприятий и абстрактного мышления. В объяснении вопросов соотношения бытия и духа Алкадари исходит, как и всякий верующий в Бога мыслитель, из религиозно-идеалистических позиций. Бог первичен, был раньше материальной действительности и является творцом всего существующего. Но вместе с тем он придает ему некоторую пантеистическую окраску. Нельзя думать о Боге, пишет он, как о существе с определенной величиной, фигурой, лицом. Бога нет нигде и нет места, где бы он ни находился. Что касается материального мира, то он после сотворения существует объективно.

Несмело, но все же порывая с мусульманской ортодоксией, Алкадари старается возвысить человеческий разум. Отметив бурный прогресс естественных наук и техники, он приходит к выводу, что человек постепенно завоевывает Землю и Вселенную и познает их тайны. Эта вера в силу человеческого разума по своему объективному содержанию противостоит религиозным воззрениям ученого. Он говорит, что объектом познания является материальный мир, и постигается он органами чувств и мышлением. Соответственно этому и знания приобретаются по-разному. Знания о тех предметах и явлениях материального мира, которые непосредственно доступны органам чувств, человек получает с помощью ощущений и восприятий, знания же о предметах и явлениях, недоступных непосредственно нашим органам чувств, можно получить только с помощью разума. В частности, таковыми являются идеальные сущности - воля, желание, душа, вера.

Таким образом, Алкадари правомерно указывает на то, что, в зависимости от характера познаваемого объекта и специфики познавательной ситуации, исследователь получает знания или с помощью органов чувств, или с помощью разума.

Однако он упускает из виду, что при всех различиях жесткой границы между чувственным познанием и познанием с помощью разума не существует, что человеческое познание всегда, во всех своих формах и проявлениях является единством чувственного и рационального. Без одного из этих моментов нет человеческого знания. Поэтому превращение чувственного или, напротив, рационального в самостоятельные ступени ошибочно. В то же время положение об ошибочности превращения чувственной, или рациональной ступени познания в самостоятельную сущность, вовсе не означает, будто нельзя вообще выделять некоторые уровни в познании, качественно отличающиеся друг от друга.

Алкадари указывал на автономию научного знания от религиозной веры, считал неизбежным параллельное существование науки и религии. Он уверен в том, что при изучении проблем, связанных с природными явлениями, следует опираться не на религиозную веру, а на чувственный опыт и доказательства, ибо священные книги не касаются того, что может быть установлено в чувственном опыте и в них не следует искать ответы на вопросы, которые человек может решить собственным разумом. Но религия будет существовать как божественная истина, религиозное рассуждение занято вопросом «смысла» нашей жизни. Наука и вера занимаются каждая своим делом и на этом основании они сосуществуют. Придерживаясь теории «двойственной истины», согласно которой истина науки и истина религии не противоречат друг другу, поскольку говорят о разном, Алкадари при исследовании природного мира без колебаний отдает предпочтение науке.

Деизм и теория «двойственной истины», выражавшие суть философских взглядов Алкадари, в условиях Дагестана конца XIX века несомненно имели прогрессивное значение. Отстаивание автономии научного знания от безраздельно господствовавшей в то время в духовной жизни религии давало возможность, пусть и не в полной мере, развивать естественные науки и философию, избавив их от опеки духовенства.

Неудивительно, что философия Алкадари была встречена отрицательно исламской ортодоксией, что, однако, никоим образом не ослабило ее влияние и не воспрепятствовало воздействию на население.

Гасан Гузунов (1854-1940) родился в селении Кумух, получил духовное образование, изучил арабский и турецкий языки, самостоятельно овладел русским языком и в течение ряда лет работал служащим окружной канцелярии. Гузунов известен в Дагестане, главным образом, как астроном, философ, историк и поэт. Наиболее крупными его произведениями являются: «Джевахир уль–Бухур» («Драгоценности морей») и «Диван» на арабском и лакском языках.

Свои естественнонаучные взгляды, базирующиеся в основном на достижениях мировой астрономии и результатах собственных наблюдений за звездным небом, Гузунов излагает в оригинальной работе по астрономии «Джевахир уль–Бухур». Гузунов упрекает дагестанское духовенство в том, что оно не компетентно в вопросах астрономии. Отставание астрономической науки в Дагестане он объясняет, прежде всего, слепой верой дагестанских богословов всему тому, что сказано в период средневековья арабо-язычными учеными, многие из которых полагали, что наука враждебна религии. Поскольку в Коране против этих наук ничего не сказано, считает Гузунов, религия не должна заниматься этими вопросами: «Это дело науки, религия в целом должна иметь дело с Аллахом, с правилами быта и с тем, что установлено Аллахом» .

В период Аббасидов, говорит Гузунов, мусульманский Восток славился своими учеными, тогда халифы и имамы помогали ученым, астрономические наблюдения были государственным делом, астрономов высоко ценили, им оказывали поддержку. Поэтому мусульманские астрономы внесли неоценимый вклад в науку. Особенно высоко Гузунов ценил Улугбека, сумевшего превзойти всех астрономов Востока и Запада.

Гузунов – сторонник гелиоцентрической системы Коперника, теоретической механики Ньютона, популяризатор научных достижений Лапласа, Канта, и других европейских ученых. Он составлял карты звездного неба, календари, изготавливал глобусы, рассчитывал таблицы географических координат, обучал всему этому учеников. Гузунов подробно рассказывает о строении Солнечной системы, о планетах и их спутниках, кометах; научно объясняет закономерность смены времен года, дня и ночи, причину и сущность затмений Солнца и Луны, приливов и отливов морей. Он отстаивает гипотезу о бесконечном множестве звездных систем и о бесконечности Вселенной в целом. Отстаивая материалистический взгляд на Вселенную, он отрицает существование во Вселенной чего-либо нематериального и сверхъестественного.

Значительное место в творчество Гасана занимают философские проблемы. Философия, говорит он, - важная наука, которая дает возможность человеку проникнуть в сущность вещей. Однако существует неправильное отношение к ней: всякого философа считают безбожником и с порога отвергают его произведения. В свое время один из идеологов мусульманской реакции Аль-Газали писал: «Философы делятся на ряд категорий, а наука их на несколько разрядов. Но на всех философах, к какой бы из многочисленных категорий они не принадлежали, непременно лежит одно и то же клеймо – клеймо неверия и безбожия». (Цит. по книге: Абдуллаев М.А. Указ. соч. С. 166-167). Как бы откликаясь на высказывание Аль-Газали, Гузунов поучает читателя: «Ты сделаешь неправильную ошибку, если отвергаешь философа на том основании, что он философ. Учись понять философа» .

Философские взгляды Гузунова претерпели определенную эволюцию. В молодости, под влиянием семейного воспитания и полученного в медресе религиозного образования, он стоял на позиции идеологии Корана. В дальнейшем знакомство с европейкой наукой дало толчок к его переходу на позиции деизма. По его мысли, Бог – это великий творец мира. Для сотворения Вселенной с такими поразительно интересными и разнообразными явлениями необходим сверхъестественный мастер, каковым является Аллах. Созданный Аллахом мир материален, будет существовать бесконечно, он изменяется и развивается по установленным Богом законам. Вселенная состоит из четырех элементов: земли, огня, воздуха и воды. Эти стихии, в свою очередь, состоят из химических элементов, число которых достигает 80. Очевидно, ученый знаком с достижениями физико–химических наук своего времени и пытается использовать их в своей концепции строения материи. Но в его учении о строении материи сохраняется влияние устаревшей концепции о четырех элементах, как основы материального мира.

Большое внимание ученый уделяет изучению процесса познания. Он писал, что познание связано с деятельностью пяти органов чувств и головного мозга. Мыслитель различает три вида познания: общие чувства (восприятия), размышление (суждение), решение (умозаключение).

Интересные идеи развивает Гузунов в своем социологическом учении, где пытается выяснить, как общество раскололось на богатых и бедных, как возникла государственная власть и почему она оказалась в руках меньшинства. Придерживаясь теории насилия, он утверждает, что насилием и обманом одни люди сконцентрировали богатство в своих руках. Подвергая суровой критике существующий несправедливый строй, Гасан проникается симпатией к народным массам.

Взгляды Гузунова по вопросу о путях и средствах достижения благополучия и счастья народов проникнуты иллюзиями. Они связаны верой в мудрых, просвещенных правителей, исходящих в своей деятельности из интересов народа и стремящихся создать общество, где процветает наука и культура. В качестве такого примера он называет арабский халифат периода Аббасидов.

Али Каяев (1874-1943) был ученым с широко энциклопедическими знаниями: философ, богослов, историк, востоковед, астроном, географ, педагог. Родился Каяев в Кази–Кумухе - одном из центров арабо–мусульманской культуры в Дагестане. Отличаясь большими дарованиями и целеустремленностью, Али за короткое время получил традиционное мусульманское образование в Дагестане, но, не удовлетворившись этим, в поисках более высоких знаний побывал в Астрахани, а затем в Египте и Турции. В результате он овладел тем уровнем знаний, который достиг к тому времени мусульманский Восток. Разнообразной была практическая деятельность Каяева: он был преподавателем Каирского университета аль-Азхар, редактором газеты «Джаридату Дагъистан», общественным кадием, настоятелем медресе, сотрудником научно-исследовательского института.

В творческом наследии Каяева четко прослеживается влияние не только арабо-язычной, но и европейско-русской культуры, которая в конце XIX и начале XX века стала важной составляющей интеллектуальной жизни Дагестана.

Во второй половине XIX века в Дагестане появилась плеяда ученых и просветителей, которые в своих работах синтезировали научные достижения Востока и Запада. Они считали, что одной из причин отсталости Дагестана являются архаичные схоластические подходы к воспитанию и обучению подрастающего поколения. Они ратовали за введение в школах общеобразовательных дисциплин, уделяли особое внимание светскому образованию. Общепризнанным идейным вдохновителем, вобравшим в себя духовные ценности не только арабо-язычной, но и европейской культуры, современники по праву считали Али Каяева.

В своих философских работах («Путь ислама», «Диалог материалиста и идеалиста», а также серия статей в газете «Джаридату Дагъистан») Каяев касается многих проблем, обнаруживая при этом глубокое знание предмета. Особенно часто он черпает нужные ему аргументы из арсенала естественнонаучных и философских идей арабского аристотелизма. Из европейских ученых и мыслителей наиболее часто в поле зрения Каяева попадают Ч. Дарвин и Р. Декарт.

А. Каяев характеризует историю философских учений как историю борьбы двух направлений. При этом он относит себя к идеалистам и для обоснования последнего ссылается на работы естествоиспытателей- спиритов, якобы доказавших существование духов. Вместе с тем он признает связь материалистической философии и науки, подчеркивает, что с развитием науки материализм получает все большее и большее распространение. «Несомненно, правы материалисты, - пишет он, - когда они доказывают, что в природе, кроме материи с ее свойствами, нет ничего. Они ошибаются только в том, что признают наличие в самой материи силы, способной к самостоятельному творению. Такой силы в природе нет» . По его мнению, она находится вне природы и выражена в лице Бога.

Однако в дальнейшем его идеализм перерастает в деизм и дуализм. По Каяеву, творцом всего существующего выступает Бог, который дал первотолчок к движению всех вещей. Но наряду с божественным началом мыслитель признает и материальное начало. Возможно, считает он, природу, живой мир и всю Вселенную Бог создал из материи, сотворив ее предварительно. Может быть, материя существовала тоже от века, а создатель лишь обновил ее перед актом творения.

Как же Каяев характеризует духовное и материальное и как он решает проблему их соотношения?

Анализируя взгляды Каяева на соотношение материального и духовного, мы убеждаемся в том, что он отходит от последовательного идеализма и данную проблему решает в духе дуализма. Дух, считает он, это субстанция, с которой связана вся психическая жизнь человека, это то, что определяет индивидуальность человека, сохраняя ее своеобразной, несмотря на изменения в материальном мире. «Обновление организма человека, - пишет он, - привело бы к тому, что человек не мог бы оставаться самим собой через определенный промежуток времени и полученные знания, если бы они были связаны с телом, а не с душой, человек терял бы постоянно вместе со старыми клетками. Человек остается тем, кем был раньше, хотя его организм непрерывно обновляется. Вот это постоянство личности поддерживается благодаря духу» .

Сам дух лишен каких бы то ни было качеств. Поэтому он непосредственно не поддается ощущению, и о нем можно судить благодаря процессам, протекающим в материальных вещах. Дух чист и не разлагаем. Он находится в единстве с материей до тех пор, пока последняя развивается и способна содержать его в себе. С течением времени, когда составляющая тело материя разлагается, дух покидает данное тело и уходит в особый мир.

Материя же, по Каяеву, наделена всеми теми атрибутами, которых лишен дух: протяженностью, массой, плотностью, изменчивостью и т.д. Материя – это все, что производит ощущения, воздействие на органы чувств человека.

Таким образом, ученый приходит к выводу о существовании двух самостоятельных начал в объективном мире, соединение которых порождает вещь, предмет, тело, а разъединение ведет к исчезновению таковых.

Мыслитель высоко оценивает познавательные способности человека и придерживается мнения о возможности достижения человеком полного знания природы. Ученый показывает, как постепенно, шаг за шагом человек научился распознавать глубокие тайны вещей и пользоваться ими для удовлетворения своих нужд. Он высоко оценивает заслуги естествоиспытателей, а также достижения инженерно-технической мысли, создавших изумительные по совершенству разнообразные машины, аппараты, средства связи. Каяев довольно четко представляет значение науки в современном обществе, считает ее основой развития как общества в целом, так и его экономики в особенности. Поэтому, требуя от ученых неустанного поиска нового, раскрытия новых тайн природы, во многих статьях он упрекает дагестанских алимов, которые пережевывают давно разработанные известные истины и убеждены в том, что этого недостаточно для решения научных проблем. В этой связи философия представляется Каяеву не просто собранием поучений, догм и взглядов, а великим орудием разума в борьбе против неразумного.

Для характеристики гносеологических взглядов Каяева большой интерес представляет решение им философской проблемы соотношения чувственного и рационального в познании. Он признает ощущения единственными сигналами, получаемыми органами чувств человека, на основе которых только и возможно создать представление о материальной действительности. Причем эти сигналы не просто оповещают органы чувств о наличии вне их чего-то материального, а создают в совокупности правильный образ объективных предметов и явлений в сознании человека. Поэтому чувственные образы соответствуют действительности.

Анализ чувственных образов, согласно Каяеву, является следующей стадией процесса познания. Здесь вступает в действие ум, в задачу которого наряду с анализом ощущений входит также и управление органами чувств для достижения целенаправленности процесса познания. При умственном анализе требуется точность анализа, в противном случае образ получится искаженный, а выводы из поверхностного анализа дадут знания нечеткие, а порой и ложные, как это бывает у людей с незрелым сознанием.

Таким образом, мыслитель довольно четко представляет ход отражения объективной действительности в сознании человека, хотя он так называемый «умственный анализ» понимает, скорее всего, как простое арифметическое действие с поступающими чувственными сигналами, а не как сложный психический процесс.

Приложение. ВЕЛИКИЕ МЫСЛИ ВЕЛИКИХ ЛЮДЕЙ

О мудрости

Высшая мудрост ь – знать самого себя

Г.Галилей

Мудрость – это возвышение личности над собственной ограниченностью.

Сократ

Мудр не тот, кто думает, что все знает, а тот, кто понимает, что знает мало.

Сократ

Мудрее всеговремя: оно раскрывает все.

Фалес

Если можно быть учеными чужой ученостью, то мудрыми мы можем быть лишь собственной мудростью

М.Монтень

Гораздо легче проявить мудрость в чужих делах, чем в своих собственных.

Ф.Ларушфуко

Во многой мудрости много печали; и кто умножает познания умножает скорбь.

Екклесиаст

О философии и науке

Философия – это эпоха, схваченная в мысли.

Г.Гегель

Философия – это предрассветный крик петуха, возвещающий новую молодость мира.

Г.Гегель

Сова Минервы начинает свой полет лишь с наступлением сумерек.

Г.Гегель

Философия есть духовная квинтэссенция своего времени, она представляет живую душу культуры.

К.Маркс

Философы не вырастают, как грибы из земли, они – продукт своего времени, своего народа, самые тонкие, драгоценные и невидимые соки которого концентрируются в философских идеях.

К.Маркс

Философия и медицина сделали человека самым разумным из животных, гадание и астрология – самым безумным, суеверие и деспотизм – самым несчастным.

Диоген

Философами рождаются, как и поэтами, и притом гораздо реже.

А.Шопенгауэр

Многим философы так же тягостны, как ночные гуляки, нарушающие сон мирных жителей.

А.Шопенгауэр

Истинный философ есть тот, кто, не хвастая, обладает той мудростью, которой хвастают другие не обладающие ею.

Ж.Д´Аламбер

Народы будут счастливы, когда философы будут правителями, а правители – философами.

Платон

Для того чтобы страна могла быть действительно свободной, все население ее должно состоять из философов .

Наполеон

Какой деспот мог любить философию ? Разве вор любит ночной фонарь?

К.Вебер

Всюду, где образовалось сильное общество, государство, религия, всюду, где установилась тирания, одинаково ненавидят философов , ибо философия открывает человеку убежище, куда не проникнет никакая тирания.

Ф.Ницше

Мыслифилософов, как звезды, они не слишком блестят, потому что слишком возвышенны.

Ф.Бэкон

Пусть никто в молодости не откладывает занятия философией, а в старости не устает заниматься философией: ведь никто не бывает ни недозрелым, ни перезрелым для здоровья души.

Эпикур

В глазах греков только два занятия отличали человека от скота: интерес к общественным делам и изучение философии .

Т.Пэн

В науке нет широкой столбовой дороги, и только тот может достигнуть ее сияющих вершин, кто, не страшась усталости, карабкается по ее каменистым тропам.

К.Маркс

Ученый должен организовать факты, ибо наука строится из фактов, как дом из кирпичей; но простое собрание фактов столь же мало является наукой, как куча камней – домом.

А.Пуанкаре

О мышлении и знании

Мысль никогда не должна подчиняться ни догме, ни страсти, ни авторитету, ни предвзятой идее, ни чему бы то ни было, кроме фактов, ибо для нее подчиниться значило бы перестать существовать.

А.Пуанкаре

Все наше достоинство – в способности мыслить. Только мысль возносит нас, а не пространство и время, в которых мы – ничто.

Б.Паскаль

Мысль есть главная способность человека; выражать ее – одна их главных потребностей, распространять ее – самая дорогая его свобода.

П.Буаст

Знание – сила, но действительной силой оно становится лишь тогда, когда оно истинно.

Ф.Бэкон

Истинное знание состоит не в знакомстве с фактами, которое делает человека лишь педантом, а в использовании фактов, которое делает его философом.

Г.Бокль

Не всегда говори то, что знаешь , но всегда знай то, что говоришь.

Ф.Ларушфуко

Кто знает – не говорит, а кто говорит – не знает.

Даосы

Юность счастлива, потому что она ничего не знает; старость несчастлива, потому что все знает .

Ф.Шатобриан

Невежество – не аргумент.

Б.Спиноза

Кто хочет блаженствовать в этом мире, тот пусть займется торговлей, а кто хочет блаженствовать в том мире, пусть ищет воздержания и благочестия. Кто хочет блаженствовать в обоих мирах – пусть ищет его в учении и знании .

Мухаммед

Об истине

Платон – друг, но истина – еще больший друг.

Аристотель

Я бы предпочел найти хотя бы одну истину , чем стать царем Персии.

Демокрит

Три пути ведут к истине : путь размышления – самый благородный, путь подражания – самый легкий и путь опыта – самый горький.

Конфуций

Тысячи путей ведут к заблуждению, к истине – только один.

Ж.-Ж.Руссо

Не существует истинно прекрасного без некоторой доли странности.

Ф.Бэкон

Истина является в мир не в блеске декораций, не в сиянии тронов, не под звуки труб и литавр, а в тишине и неизвестности, среди слез и стонов.

Л.Фейербах

Будь другом истины до мученичества, но не будь ее защитником до нетерпимости.

Пифагор

Истина не есть отчеканенная монета, которая дана в готовом виде и в таком же виде спрятана в карман.

Г.Гегель

Научныеистины всегда парадоксальны, если судить на основании повседневного опыта, который улавливает лишь обманчивую видимость вещей.

К.Маркс

Ни знание, ни мышление никогда не начинаются с полной истины – она их цель; мышление было бы не нужно, если бы были готовые истины.

А.Герцен

Истина любит критику, от нее она выигрывает, ложь боится критики, ибо проигрывает от нее.

Д.Дидро

Когда открывается новая, поразительная истина , люди вначале говорят: «Это неправда», потом – «Это противоречит религии» и, наконец, – «Это старая истина».

Ч.Лайель

Истинное красноречие состоит в том, чтобы сказать все нужное, но не более того.

Ф.Ларушфуко

Верно определяйте слова , и Вы избавите мир от половины недоразумений.

Р.Декарт

Никакое слово не содержит в себе только то, что ему приписывает этимологический словарь. Каждое слово содержит в себе и человека, который его произносит, и обстоятельства, при которых его произносят, и причину, почему его произносят.

В.Гавел

О человеке

Человек есть мера всех вещей: существующих – в том, что они существуют, - и не существующих – в том, что они не существуют.

Протагор

Всякий человек , считающий себя господином других, сам раб. Если же он и не всегда действительно является таковым, то у него все же рабская душа, и перед первым попавшимся более сильным, он будет гнусно ползать.

И.Фихте

Люди дурные живут для того, чтобы есть и пить, люди добродетельные едят и пьют для того, чтобы жить.

Сократ

Человек принадлежит своему веку и своей расе даже тогда, когда борется против своего века и своей расе

Э.Ренан

Гораздо легче узнать человека вообще, чем какого-либо человека в частности.

Ф.Ларушфуко

Нет ничего глупее желания всегда быть умнее всех.

Ф.Ларушфуко

Обычайтолкает человека на многие глупости, самая большая глупость – это стать рабом его.

Наполеон

Все есть яд и все есть лекарство, тем или другим делает лишь доза.

Парацельс

Предчувствие страдания угнетает человека больше, чем само страдание.

Сенека

Человек приходит в мир со сжатыми ладонями и как бы говорит: весь мир мой, а уходит из него с открытыми ладонями и как бы говорит: смотрите, ничего не беру с собой.

Талмуд

Врач видит человека во всей его слабости, юрист – во всей его подлости, теолог – во всей его глупости.

А.Шопенгауэр

Чаще всего побеждает тот, кого не принимали всерьез.

Э.Роттердамский

Теперь, когда мы научились летать по воздуху, как птицы, плавать под водой, как рыбы, нам не хватает только одного: научиться жить на земле, как люди.

Бернард Шоу

Предисловие 3

Магомед Ярагский — ученый-философ, просветитель и основатель мюридизма на Кавказе.

«Каждый, кто хоть однажды услышал проповеди шейха Мухаммада, превращается в тигра ислама и непобедим в битвах с врагом». Имам Шамиль

Магомед Ярагский вошел во всемирную историю как выдающаяся историческая личность. В Дагестане не было человека, превосходящего его по знанию Корана! Трезвый и острый ум глубокие знания, убежденность в правоте своих идеи позволили ему перешагнуть через себя ради великой цели освобождения горцев. Его имя стало символом непогрешимости и чести для кавказских народов. Его глубокие знания, которые даровал Аллах, стали причиной того, что со всех концов Дагестана к нему потянулись мюриды. Его имя стало знаменитым в многих просвещенных мусульманских странах. Только человек, огромной нравственной силы, чистоты веры мог поднять на борьбу разрозненных, разноэтнических жителей Кавказа. Он был примером совершенства служения и поклонения Всевышнему. Духовный лидер Дагестана учил бесконечной любви к Аллаху и благосклонному отношению к людям.

Родился Магомед Ярагский в ауле Вини-Яраг Кюра в 1771 году. Обучался в медресе у своего отца Исмаила, а также у многих известных дагестанских ученых. Обучение у учителей разных национальностей закладывало в мальчике основы интернационализма. Будущий имам получил фундаментальные знания по теологии, философии, логике, риторике, изучил арабский, тюркский языки и т.д. Его справедливо называли самым «книжным имамом» Дагестана» Значительная часть жизни Ярагского прошла в родном ауле, где он преподавал в медресе, ставшим известным учебным заведением. Сюда, к набожному Магомеду, приходили ученики из близких и дальних мест Кавказа, алимы, духовные деятели, чтобы соприкоснуться с настоящей верой и высшим знанием. В медресе науки и религия переплелись воедино. У него учились и второй шейх накшбандийского тариката в Дагестане Джамалутдин из Кази-Кумуха, будущие имамы Кази-Магомед и Шамиль из Гимры, Хас-Магомед из Бухары и др. Мухаммад-эфенди Яраги устраивал обеды и ужины, собирал горцев на встречи, предпринимал все возможное для того, чтобы привлечь людей и приумножить число своих сторонников. Усилия приносили свои плоды, и его окружение увеличивалось изо дня в день с невиданной быстротой.

Мухаммад-эфенди женился на дочери ахтынского ученого Айшат. У Ярагско го было трое детей: сыновья Гаджи-Исмаил, Исак и дочь Хафисат. Оба сына Ярагского стали учеными, а дочь — женой имама Гази-Мухаммеда . Их брак символизировал и скрепил единство первого идеолога движения горцев и их первого предводителя. Старший сын был учителем крупнейшего лезгинского поэта Етима Эмина, известного ученого, просветителя Гасана Алк адари. Всю свою жизнь Магомед Ярагский был примерным семьянином, требовательным, справедливым и любящим, что позволяло семье с честью переносить все невзгоды.

После получения титула "старшего муршида Дагестана" Ярагский с большим усердием устремился наставлять горцев на путь истины. Он поставил задачей, как можно больше просвещать мусульман в исламской догматике, тарикате и марифате. Но больше всего его занимала проблема тариката, которая связана с повышением уровня сознательности правоверных. Между тем, в реальной действительности дагестанские мусульмане в значительной части своей вели греховный образ жизни. Поборы, обманы, грабежи, набеги и алчность все больше распространялись среди них. У них не было устойчивой веры. "Мы живем сейчас так, что нас нельзя назвать ни мусульманами, ни христианами, ни идолопоклонниками", - заявлял Магомед Ярагский.

Вступление на путь тариката верховный муршид Дагестана начал с критического анализа собственной жизни. В одном из своих речей он публично сказал: «Я очень грешен перед Аллахом и Пророком. До сих пор я не понимал ни воли Аллаха, ни предсказаний его проро-ка Магомеда. По милости Всевышнего только сейчас у меня открылись глаза, и я, наконец, вижу, как сверкаю-щим алмазом проходит мимо меня источник вечной правды. Все мои прошлые деяния лежат на моей душе как тяжелое бремя грехов. Я потреблял плоды вашего поля, я обогащался за счет вашего добра, но священнику не пристало брать и десятой доли, а судья должен судить только за то вознаграждение, которое обещал ему Аллах. Я не соблюдал этих заповедей, и сейчас совесть обвиня-ет меня в грехах. Я хочу искупить свою вину, попросить прощения у Аллаха и у вас и вернуть вам все, что я брал ранее. Подходите сюда: все мое имущество должно стать вашим! Берите его и делите между собой». Народ не взял имущество муршида для разделения между собой и простил ему грехи перед Богом и Проро-ком, единодушно объявив, что муршид сохранит и свой дом, и свое имущество, и суровая кара постигнет каждого, кто осмелится дотронуться до них. Эта эпохальная речь сыграла огромную роль в понимании смысла его жизни простыми верующими дагестанцами.

В другой тарикатской проповеди перед населением Ярагский идет еще дальше:

«Народ! Вы с гордостью называете себя мусульма-нами, но кто из Вас достоин имени правоверного? Не за-были ли вы учения Пророка для суеты светской, не отка-зались ли от Мухаммеда и его шариата для богатства и удовольствий жизни? Берегитесь! Скоро настанет день, в который не спасут ваши сокровища, ни друзья, ни дети ваши. И только тот, кто явится перед Богом с чистым сердцем и светлым лицом, будет допущен в убежище праведных! Мы странники на земле, для чего же забо-титься о благах, которые заграждают путь к вечному счастью. Кто хочет быть истинным мусульманином, тот да последует моему учению, гнушаясь роскоши, прово-дит дни и ночи в молитвах, избегая шумных забав греш-ников, их плясок и грешных танцев, возвышаясь душой и мыслями к Всевышнему и предаваясь всеми силами безотчетной любви к нему. Вы можете найти спасение, изгоните от себя разврат, умерщвляя страсти постом и воздержанием. Не пейте вина, этого нечистого изделия дьявола, не подражайте неверным, которые курят труб-ки, кайтесь, что никогда грешить не будете…»

Героическая борьба горцев в 20-60-х годах была главным событием Кавказской истории в ХIХ веке, и в ней выдающуюся роль сыграл Магомед Ярагский. В 1824 г. А.П. Ермолов впервые упомянул его имя как «кюринского шейха» и «главного виновника» волнений в Южном Дагестане и Кубинском вилаяте. А.Ермолов решил уничтожить «самый источник учения и его главу». Царское правительство, желая обезглавить движение горцев, расходовало большие деньги для физического устранения руководителей их борьбы. За голову Ярагского было назначено вознаграждение, но желающих убить его не нашлось. Однако ни Ермолову, ни его преемникам фельдмаршалу Паскевичу, генерал-адъютантам Розену и Головину не удалось расправиться с Ярагским, горы и горцы не выдали своего сына, отчаянные усилия подавить движение горцев в зародыше не увенчались успехом. Борьба горцев развивалась с нарастающим размахом, охватывая все новые и новые районы.

Когда в 1825 г. Ярагского арестовали и посадили в Курахскую крепость с тем, чтобы под усиленной охраной доставить в Тифлис к Ермолову, этот план сорвался, он был освобожден своими соратниками. Магомед Ярагский стал главным идеологом освободительной борьбы горцев Кавказа, он органично сочетал в себе качества мыслителя, религиозного деятеля, поэта, да и просто высоконравственного и смелого человека. Из-за преследования царских властей и местных феодалов семья покинула Вини-Яраг, жила в Табасаране и Аварии.

Из выступлений, писем, обращений Ярагского сложилась программа, обретшая к середине 20-х годов XIX века четкие контуры и принципиальное содержание, в ней большое внимание было уделено исламу. Ярагский мог вполне прилично жить, продолжая работать по-старому, но он сознательно круто изменяет свою судьбу и встает на трудный, тернистый путь борьбы за освобождение порабощенных народов. Он понимал, что горцам нужен одухотворяющий пример служения господу, больше других современников понимал значение ислама для настоящего и будущего Дагестана и Кавказа. Как справедливо писал немецкий историк Боденштедт, «религия стала огнем, от жара которого разнородные элементы, очистившись, слились воедино, стала раствором, который продолжительное время соединял раздробленные обычаями, верованиями племена Дагестана, стала в конечном итоге мощной пружиной, объединяющей силы этих народов». Ярагский относился к тем немногим, которые по-настоящему изучили Коран, поняли его высокое предназначение. Слушавшие Ярагского чувствовали пьянящий запах свободы, проникались достоинством и величием. Его всем понятный, простой и образный язык был созвучен с тем, что было на сердце каждого задавленного двойным гнетом. Вскоре круг мусульман, охваченных этой деятельностью, расширился за счет окрестных селений, идеи Ярагского быстро распространились в Кюринском ханстве. По образному выражению немецкого историка Боденштедта, весть о Ярагском и его учении «со скоростью молнии облетела весь Дагестан». Русский историк Потто ту же мысль выразил так: «Весть о новом учении и чудесном ораторе с быстротой электрического тока охватила собой все углы Дагестана и пронеслась оттуда в Чечню».

В широком распространении и разъяснении программы М. Ярагского исключительную роль сыграл созванный им в 1825 г. В Яраге съезд представителей дагестанской интеллигенции, на котором он ярко, остро и эмоционально изложил свое учение и пути его осуществления. На съезде были Джамалудин Кази-кумухский, шейх Шабан из Бахнода, Гази-Мухаммад, Гаджи-Юсуф из Губдена, Хан-Мухаммад, Курбан-Мухаммад ибн Сун-гурбек из Ругуджи, Хас-Мухаммад Ширвани и другие. В своем обращении к присутствующим Ярагский заявил: «Вернитесь на свою Родину, соберите мужчин вашего племени, сообщите им мое учение и призовите их к борьбе.. Свободные должны отвести от себя рабство! Я призываю вас обратиться от моего имени, если нас объединит вера в Аллаха и Его пророков».

Учение тариката требовало от мусульман строго придерживаться всех законов, предписанных верующим в Коране. Шариат должен был регулировать всю общественную жизнь, в том числе правление властителей, которое тоже должно осуществляться согласно шариату. Тарикат стал главным идейным столпом в хутбе устаза Ярагского.

В 1830 году он выступил перед собранием представителей духовенства Дагестана в Унцукуле, где призвал всех к продолжению газавата, и по его же указанию имамом был избран Газимухаммад. Он выдал свою дочь замуж за Газимухаммада. После его гибели Мухаммад Яраги способствовал избранию имамом Гамзата из Гоцатля. А когда и Гамзат был убит, имамом был избран Шамиль, и Яраги поддержал его.

Достоверно известно, что в одном письме, написанном шейхом Мухаммадом Ярагским к Шамилю, говорится: «Если будешь держать постоянную связь с нами, то ты победишь, а если нет, то проиграешь». Письмо было подкреплено соответствующими сурами Священной книги и хадисами праведных предков.

В последние двадцать лет своей жизни М.Ярагский действовал наиболее интенсивно. Первый этап - это 1818-1823 гг., когда было разработано учение освободительной борьбы. Второй этап - это 1824-1828 гг., когда учение интенсивно разъяснялось среди горцев. Третий этап - это 1829 - 1831 гг., когда М. Ярагский стал во главе борьбы горцев в Южном Дагестане. Четвертый этап - это 1832-1838 гг., связанные с его постоянным пребыванием в Аварии, ставшей эпицентром народной войны. Магомед Ярагский умер в 1838 г. в аварском ауле Согратль, похоронен там же. На похоронах были: Шамиль, Джамалудин Казикумухский, Абдурахман-Хаджи и другие. Историк имамата Мухаммад Карахский писал: «Разлука с нашим Саидом и похороны нашего избавителя Мухаммада по милости (Аллаха) - самое губительное несчастье. Смерть ал-Яраги, друга Аллаха, тяжелее всего, что мы испытали от некоторых поражений». Его мавзолей до сих пор является местом паломничества многих народов Дагестана. Вместо себя он оставил муршидом шейха Джамаллудина из Кази-Кумуха, религиозная и общественно-политическая деятельность которого в масштабном историческом контексте Дагестана начинается именно с этого периода.

Ярагский являлся для мусульман мерилом нравственной чистоты и духовного богатства, им двигало не властолюбие, а свободолюбие.

Находившиеся на перекрестке цивилизаций и обладавшие самобытной культурой народы Северного Кавказа к XIX веку достигли значительного уровня развития науки и просвещения. Даже простые горцы умели писать и читать, выполнять различные арифметические действия. Обучение велось как дома, когда знания передавались от старших к младшим, так и в школах при мечетях (мектеб и медресе). В школах были общедоступные библиотеки, книги имелись и во многих домах. И не было дома, где бы ни было Корана.

П. Услар писал: «Если об образованности судить по соразмерности числа школ с массою населения, то дагестанские горцы в этом отношении опередили многие просвещенные европейские нации. Учение доступно каждому горскому мальчику». Выдающимися учеными, духовными наставниками народа были шейхи Магомед Ярагинский и Джамалуддин Казикумухский, оказавшие огромное влияние на историю Дагестана и всего Кавказа. Имам Шамиль и его друг и предшественник -1-й имам Гази-Магомед - были их учениками.

Немало было в горах и ученых-энциклопедистов, «испивших семь морей наук» и известных далеко за пределами Северного Кавказа. Один из них - Магомед-Хаджи Ободияв - имел десятки тысяч последователей на Кавказе, почитался на Ближнем Востоке как крупный ученый и много лет был имамом в Мекке. Как гласят летописи, «дагестанская страна, населенная многими народами, была источником учения и ученых, родником, откуда выходили храбрецы и добродетели». О том, что эти слова не были преувеличением, свидетельствует Абдурахман Казикумухский. Он приводит ряд наук, которыми владел каждый грамотный дагестанец: морфология, синтаксис, метрика, логика, теория диспута, законоведение, толкование Корана, жизнеописание пророка, суфизм, риторика или ал-мухадара и хуласа (математика). «Больше всего у нас изучаются морфология и синтаксис, - писал Абдурахман. - так как для учащихся необходимо избегать ошибок в языке; законоведение для разбора людских дел, связанных с жизнью и верой; затем наука о толковании Корана для объяснения значения сур священного Корана; жизнеописание и история, чтобы знать о жизни нашего пророка Мухаммеда - мир ему; метрика для сочинения стихов на арабском языке: теория диспута, чтобы соблюсти правила ведения дискуссии среди муталимов…»

В воспоминаниях А. Омарова находим: «Ученые в горах подразделяются, так сказать, на три вида: это суфии, муллы и алимы. Обыкновенно горец, изучивший арабскую азбуку настолько, что может читать хорошо и ясно рукописный Коран и молитвы, по большей части оканчивает курс своего учения тем, что заучивает еще маленькие книжки «Мухтасаруль-мингаж» («Сокращенные пути») и «Марипатул ислам» («Познание ислама»), то есть самые начальные правила мусульманской веры. Из прошедших такой курс учения горцев некоторые соблюдают потом в жизни строгий, честный и нравственный образ жизни, избегают всего запрещаемого религиею, как то: убийства, воровства, лжи, клеветы, курения табаку, употребления спиртных напитков и т. д., не пропускают обязательных молитв, по возможности часто посещают мечеть, соблюдают чистоту тела и стараются делать все то, что религия требует от хорошего мусульманина. Этот самый полезный для общественного спокойствия класс людей… называется суфиями. Те же, которые продолжают учиться по-арабски и успевают приобрести настолько знания в арабском языке, что могут читать Коран с переводом его изречений на туземный язык, а также могут грамотно писать по-арабски, - называются муллами. Наконец, те, которые оканчивают всю принятую в горах программу учения и приобретают известность своими познаниями, называются алимами. (То есть знающими, учеными. В Закавказском крае и в Закатальском округе они называются эфендиями.) Это последнее звание тоже имеет свои степени, сообразно приобретенной славе, как то: хороший алим, отличный алим, мореподобный алим и т.д.

…Кто поставит себя в глазах народа на хорошем счету как в отношении своей нравственности, так и в отношении своих способностей и знаний, того называют злимом (ученым) и почитают его. Такое лицо всегда стоит в мечети в первом ряду: на похоронах, свадьбах, общественных сходбищах дают ему почетное место; а когда случается общественное дело, как, например, тяжба между аулами или обществами, тогда такого ученого посылают в качестве депутата или уполномоченного поверенного по общественным делам, и он в подобных случаях встречает такого же соперника с противной стороны. Между ними происходит, так сказать, ученое состязание. Такие люди вообще придерживаются строгой нравственной жизни, потому что на них заметна всякая малость в отступлении от правил религии и от них не терпится то, что от другого, неграмотного, считают за ничто. Грамотных мулл можно считать средним числом одного на 100 чел. в горах, а на плоскости гораздо меньше. Хороших же ученых бывает в округе один-два, не больше. К таким известным ученым всегда собираются муталимы из всех мест Дагестана, даже приезжают из Закавказского края взрослые муталимы, которые учатся у этих ученых, продовольствуясь по большей части на свой счет…»

На Северном Кавказе, особенно в Дагестане, письменность, наука, образование, литература, законотворчество и делопроизводство много веков основывались на арабском языке. Светило русской арабистики, переводчик Корана академик И. Ю. Крачковский в своей книге «Над арабскими рукописями» писал: «Кавказские поэты, особенно дагестанские, мастерски владели всеми приемами и жанрами арабской поэзии…Никакой мистификации не было: мощная струя давней традиции донесла до наших дней арабский литературный язык, умерший в живой речи у себя на родине; здесь он жил полной жизнью не только в письменности, но и в разговоре…Здесь развилась и плодоносила мощная боковая ветвь арабской литературы, параллели которой нельзя отыскать нигде больше…Настало время отдать кавказской арабской литературе по праву принадлежащее ей место в общем своде истории арабской литературы, открыть не только арабскому миру, но и самим кавказцам поэтические сокровища, укрытые от них в результате неоднократного насильственного изменения письменности…» Здесь И. Крачковский имел в виду проведенную уже при советской власти замену арабской графики латиницей, а вскоре за тем - кириллицей. Западный Кавказ пережил таких перемен еще больше.

Такие перемены похоронили под собой многовековой пласт национальной культуры, к тому же горцы в одночасье стали «безграмотными», ибо новой грамоты они не знали. И. Крачковский в начале XX века восторгался двумя своими студентами-ингушам и, в совершенстве знавшими арабский язык, а об образованности дагестанцев писал: «…Дагестанцы и за пределами своей родины, всюду, куда их закидывала судьба, оказывались общепризнанными авторитетами для представителей всего мусульманского мира в целом».

Письменность

Наряду с арабской у горцев в XIX веке развивалась собственная письменность. Около 1821 года составил адыгскую (черкесскую) азбуку шапсуг Эфенди Магомет Шапсугов. В конце 30-х годов XIX века Гращилевский создал черкесский алфавит, по которому обучал русскому и черкесскому языкам военнослужащих - черкесов Кавказского горского полуэскадрона.

Основной вклад в разработку письменности черкесского и кабардинского языков внесли адыгские просветители Хан-Гирей (1808-1842), Ш. Б. Ногмов (1794-1844) и Д. С Кодзоков (1818-1893). В 30-х годах XIX века Хан-Гирей составил черкесскую азбуку, при помощи которой записывал адыгские предания, песни и сказания. Рассказы его публиковал в 1836- 1837 годах А. С. Пушкин в журнале «Современник». Оставленные Хан-Гиреем «Записки о Черкессии» являются ценнейшим источником по истории, культуре и этнографии народов Западного Кавказа.

Ш. Б. Ногмов обучался в медресе аула Эндери в Кумыкии, однако не стал муллой, а поступил на русскую военную службу в Кавказский горский полуэскадрон. Изучив русский язык, он в 1830 году уехал для продолжения образования в Петербург. Здесь он познакомился с крупным ученым-востоковедом Ф. Шармуа, заведовавшим кафедрой персидскою языка в Петербургском университете. Возвратившись в 1835 году на Кавказ, в Тифлис, Ногмов приступает к работе над главным трудом своей жизни - «Начальные правила кабардинской грамматики». Помощниками и советчиками его в этом деле являлись академик А. М. Шегрен и кабардинский просветитель, и общественный деятель Д. С. Кодзоков. В 1840 году работа была завершена. В предисловии к грамматике Ш. Б. Ногмов писал: «Я сделал, сколько мог, и старался сделать сколь возможно лучше. Молю Провидение и единого Бога, чтобы явился мне последователь в любви к народному языку… но последователь более искусный и сведущий…»

Заслуга разработки осетинского алфавита на основе грузинского письма принадлежит учителю Тифлисской духовной семинарии И. Г. Ялгузидзе (р. 1775), выходцу из Южной Осетии. Полученное Ялгузидзе образование, знание языков (осетинского, грузинского и русского), популярность в народе давали ему возможность выступать в роли посредника между российскими и грузинскими властями, с одной стороны, и осетинскими обществами - с другой. В 1821 году в Тифлисе был издан первый осетинский букварь, по которому обучали грамоте осетинских детей на родном языке при церквях и монастырях.

Составление первой научной грамматики осетинского языка связано с именем упоминавшегося выше академика А. М. Шегрена. В 1844 году в издании Академии наук вышел его труд «Осетинская грамматика с кратким словарем осетино-русским и российско-осетинским». Осетинский алфавит на русской основе, составленный Шегреном, сыграл большую роль в развитии осетинской письменности и не потерял своего научного значения до сих пор.

В Дагестане в первой половине XIX века получила развитие письменность на местных языках, основанная на арабской графике, - так называемая аджамская система письма.

Около четверти века трудился на поприще кавказского языкознания П. Услар. На Кавказе им были завершены фундаментальные труды по аварскому, даргинскому, лакскому, лезгинскому, табасаранскому и чеченскому языкам. В создании чеченского букваря на основе русского алфавита (кириллицы) и первой чеченской грамматики Услару помогал чеченский этнограф У. Лаудаев.

П. Услар писал: «Уже много веков тому назад горцы сознали необходимость письменности для скрепления разного рода гражданских договоров. Но письменность в горах одна лишь арабская, нотариусами - одни лишь знатоки арабского языка. Без таковых ученых горцы обойтись не могут. Для наших административных распоряжений в горах необходима письменность; русская чужда горцам, туземной не существует; существует одна лишь арабская».

Полагая, что «арабский язык объединяет собою все враждебные нам элементы в Дагестане», Услар предлагал открытие новых школ с обучением на русском языке: «Тогда только можно надеяться на постоянное осуществление наших намерений и русский язык может вступать в соперничество с арабским».

Вместе с тем П. Услар советовал: «Выучите сначала ученика-горца грамоте на родном языке, и от него перейдете к русской… Русский язык, сближение с русской жизнью, хотя бы даже только умственно, бесконечно важны для будущности Кавказа».

Многие звуки горской речи не находят аналогов в других языках, и для обозначения их в алфавит, как в кириллицу, так и в латиницу, приходилось добавлять специальные знаки.

Вместе с тем в ряде кавказских языков нет некоторых букв, имеющихся в европейских алфавитах. В таких случаях при заимствованиях отсутствующие буквы заменяются близкими по звучанию. К примеру, в некоторых языках нет буквы «ф», в ряде случаев перед сдвоенными согласными добавляется «у» или «и», у абхазов аптека уже «ааптека», магазин - «амагазин»… Чеченцы и аварцы скажут не «шкаф», а «ишкап». Галоши могут превратиться в «калущал». Иногда сдвоенные согласные разбиваются гласными: «краска» может звучать как «караска». Схожая ситуация и во многих других кавказских языках.

Светские школы и библиотеки

В XIX веке открытие светских школ, распространение образования и русской грамоты помогали горцам ближе познакомиться с русской и европейской культурой. Однако дело это двигалось с трудом из-за сопротивления царских чиновников. Первая светская школа была открыта в 1820 году в крепости Нальчик для аманатов (горцев-заложников). Учеников этой школы обучали арифметике, русскому языку и другим предметам. Успех преподавания породил ходатайства части кабардинских князей и узденей об открытии еще одной школы для горских детей. В начале 40-х годов XIX века в пользу этого проекта активно выступал Ш. Б. Ногмов. В 1848 году наместник Кавказа князь М. С. Воронцов признал необходимым для детей кабардинских князей «школу открыть в Екатериноградской станице», однако основана она была лишь в 1851 году.

Для осетин большое культурно-просветительное значение имело открытие в 1836 году Владикавказского осетинского духовного училища, в котором обучались 34 человека. Хотя училище, по замыслу его основателей, должно было готовить грамотных церковнослужителей для осетинских приходов, многие его питомцы по окончании заведения шли учителями в светские школы. Другие становились деятелями осетинской культуры. Среди выпускников училища были первый осетинский этнограф С. Жускаев и первый собиратель осетинского фольклора В. Цораев. В Дагестане в 1837 году было основано Дербентское городское, а в 1842 году - Петровское и Низовское училища. Число учащихся в них было сравнительно невелико; основной контингент составляли выходцы из равнинных сел. В 1849 году в Дербенте было открыто мусульманское училище на 60 мест для детей жителей горных районов - аварцев, лакцев, даргинцев, табасаранцев и др. В середине XIX века при Дагестанском конном полку была создана школа на 30 человек, которых обучали русскому языку, чистописанию, арифметике, начальным сведениям по истории и географии, пению и др. Детей горцев знакомили со способами изготовления бумаги, стекла, книгопечатания, устройством железных дорог и т. п. Позднее такие же школы для детей офицеров и чиновников «азиатского происхождения» были основаны в Дешлагаре, Кусарах и Темир-Хан-Шуре.

Интересное воспоминание о русской светской школе оставил хорошо знакомый нам А. Омаров: «В Темир-Хан-Шуре была так называемая мусульманская школа, где обучались дети туземцев всякого возраста арабскому и русскому языкам. Меня давно интересовала русская грамота, и я имел сильное желание изучить ее. Один из учеников этой школы, учившийся в ней уже четыре года, приехал в то время домой в Казанищи на каникулы. Ученик этот приходил часто в мечеть и брал у меня уроки арабского языка. Пользуясь этим случаем, я в свою очередь стал учиться у него русской грамоте. Но так как у нас не было печатной азбуки, то я изучил письменные буквы и в скором времени мог уже разбирать четко написанные рукописи и даже начал сам писать по-русски. Тогда у меня явилось еще более сильное желание обучиться русскому языку…

Я стал уже подумывать о том, как бы мне поступить в Темирханшуринскую мусульманскую школу. Вышеупомянутый ученик рассказывал мне с восторгом о своей школьной жизни и описывал ее самыми блестящими и соблазнительными красками. Он советовал мне пойти с ним в Шуру, обещая мне свое ходатайство у своего родственника, который был учителем арабского языка в этой школе. Время клонилось к осени, когда школьники покидают родительские дома и собираются в школу. Вот и я также отправился в Шуру, представился там учителю арабского языка, которому рекомендовал меня мой бывший ученик, и я был принят в число пансионеров школы без всяких справок о том, кто я и кто мои родители, а единственно по одному личному моему заявлению.

Узнавши об этом, отец прискакал ко мне, точно для спасения погибающего; он был в сильном негодовании за мой поступок. Он считал для себя унизительным, что сын его поступил в русскую школу, где, по его мнению, станут обучать меня Евангелию и потом заставят выкреститься; он даже хотел просить начальство, чтобы меня выключили из школы. Но я умолил его, чтобы он позволил мне остаться в школе, хотя на одну зиму, доказывая, что я поступил туда не для изучения Евангелия, а для продолжения занятий своих по изучению арабского языка. Долго он не соглашался, и только объяснения учителя этого языка убедили его в безвредности для меня школьного учения. Но все-таки он неохотно согласился оставить меня в Шуре…»

Во второй половине XIX века, особенно после утверждения в 1859 году «Устава горских школ», на Северном Кавказе значительно увеличилось число светских школ, возросло количество обучающихся в них детей.

В Дагестанской области в Дербенте продолжали функционировать ранее открытое уездное училище и мусульманская школа. В 1851 году в мусульманской школе обучалось 56 чел., в том числе 8 жителей Дербента. В 1855 году мусульманская школа была переведена в Темир-Хан-Шуру и в 1861 году объединена с местной окружной горской школой. При школе учрежден пансион на 65 учеников, в том числе 40 казеннокоштных. Программа школы была рассчитана на 3 класса. Однако уже в 1869 году мест в школе не хватало. Начальник Дагестанской области обратился к наместнику Кавказа с ходатайством, в котором писал: «Ввиду того значения, которое имеет воспитание дагестанских горцев в наших учебных заведениях, и при увеличивающемся год от года стремлении самих горцев отдавать детей своих в эти заведения, а также для предоставления здешнему служащему сословию русских офицеров и чиновников возможности дать своим детям первоначальное образование… преобразование Темир-Хан-Шуринской горской школы в прогимназию с пансионом, с соответствующим потребности числом воспитанников для русских детей и горцев, представляется неотложной необходимостью». Темирханшуринская прогимназия была открыта в сентябре 1874 года в составе подготовительного и первого классов; 2-4-й классы открылись в 1875-1877 годах. Это было самое крупное учебное заведение в области, в котором в конце 70-х годов XIX века обучались 227 человек. В конце 60-х годов XIX века окружная горская школа открылась в Нальчике с двумя классами и двумя подготовительными отделениями. При школе имелся пансион, содержащийся за счет казны (50%) и кабардинской общественной суммы.

В 1861 году во Владикавказе, на базе Навагинской школы военных воспитанников, создано горское окружное училище. Кроме того, в Осетии во второй половине века были открыты 38 церковно-приходских школ, в которых обучалось 3828 чел., в том числе часть девушек.

В 1863 году в Грозном открылась трехклассная горская школа. В 1870-м в Назрани - одноклассная с подготовительным отделением. При школах имелись пансионы; количество учеников колебалось в пределах 150 человек.

Для детей адыгов открылись двухклассные школы в 1886 году в Майкопе и в 1888-м в Лабинске.

Стали создаваться и сельские школы, в первую очередь в Дагестане: в 1861 году в селении Ахты Самурского округа на 44 человека и в селении Кумух Казикумухского округа на 15 человек (в том числе одна девочка); в 1870-м - двухклассные школы в Чирюрте, Касумкенте, Дешлагаре, Кумухе, Маджалисе; одноклассные - в Аксае, Костеке, Карабудахкенте, Хунзахе, Каякенте, Хаджал-Махи, Ботлихе, Гумбете, Телетли, Левашах, Кафыркумухе и др.

С большим трудом пробивало себе дорогу просвещение в Кабарде и Балкарии. Открытые в 1875 году в селениях Кучмазукино (Старая Крепость), Куденетово (Чегем) и Шарданово (Шалушка) школы через три года прекратили свое существование из-за отсутствия финансирования. Лишь в 1895-м по инициативе жителей селения Коголкино (Урух) было решено на свои средства открыть «школу грамотности». Эта инициатива была подхвачена жителями других сел - Абаево, Ахлово, Атажукино, Анзорово-Кайсин, Аргудан, Каспево, Кучмазукино и др. За период с 1898 по 1902 год возникло 27 школ, в которых обучались 522 человека. В 1876 году были открыты одноклассные школы в адыгейских селениях Суворово-Черкесске, Хаштуке и Хапурино-Забле.

В Карачае первая светская горская школа открылась в 1878 году в ауле Учкулан, вторая - в 1879 году в ногайском ауле Мансуровском. Позже появились школы в Биберовском, Дударуковском и других аулах.

О женском образовании в Осетии писала исследователь Л. Габоева: «…Подлинное развитие женского образования в Осетии началось с частной школы, которую 10 мая 1862 года открыл во Владикавказе, в собственном доме, протоиерей А. Колиев… Первыми ученицами были 18 девушек - Саломея Газданова, Варвара Гусиева, Мария Коченова и др. - дочери жителей Владикавказа… Первоначальное обучение сводилось к изучению осетинского языка, начальному курсу о христианской религии и национальному рукоделию.

После смерти А. Колиева в 1866 году школа была взята на попечение «Обществом восстановления православного христианства на Кавказе» и преобразована в трехклассное училище с пансионом. Школу назвали Ольгинской в честь великой княгини Ольги Федоровны, жены наместника Кавказа. Средства, отпускаемые Обществом, позволили нанять новое здание и расширить число учениц. В 1868 году в школе учились 30 девочек, 24 из них - осетинки. В 1872 году было уже 59 учениц. Преобразования коснулись и учебной программы: большее внимание уделялось изучению закона Божьего, постепенно вытеснялся осетинский язык. Из осетинской Ольгинская школа постепенно превратилась в русскую инородческую. Это пагубно отразилось на качестве обучения. Девушкам-осетинкам, особенно из горных селений, трудно давалось учение на малопонятном русском языке. Это был общий недостаток всех школ Общества. «Наши школы не приносят и десятой доли той пользы, какую могли бы приносить, если бы в основании их были положены педагогические и культурные начала, - свидетельствовал философ и просветитель Афанасий Гассиев. - Главная беда или зло наших школ - это язык. Детей учат на неродном языке».

Бывшая народная школа Колиева к тому же постепенно становилась сословной. У девочек из простых семей оставалось все меньше шансов попасть в Ольгинское училище. Были воздвигнуты преграды и для «девиц из магометанских семей». Выпускница школы Серафима Газданова пишет, что «магометанок не принимали на казенный счет, и были случаи, когда магометанки, не имея средств учиться, переходили в христианство, конечно, скрепя сердце… и даже были случаи, когда по выходе из школы девица снова переходила в магометанство».

Несмотря на все трудности и препятствия, популярность Ольгинского училища росла. Женское образование становилось престижным в Осетии. Удачный опыт А. Колиева повторил в Алагире священник Алексей Гатуев. Одна за другой открывались женские церковно-приходские школы, учительницами в них становились выпускницы Ольгинского училища… Их не останавливали ни мизерное жалованье, ни отсутствие помещений, ни условия жизни в отдаленных селениях. Они становились миссионерами просвещения. Служение школе приобрело нравственный смысл. Коста Хетагуров восхищался тем, что из 69 выпускниц 1890 года 24 учительствовали. Остальные, по его описанию, «возвращались в родные аулы, внося свет христианского благовоспитания в дымные сакли своих родителей, затем выходили замуж за своих же сельских учителей и даже простых сельчан и делались примерными хозяйками и достойными удивления матеря ми-воспитательницам и нового поколения».

Жизнь Ольгинской школы не была безоблачной, В 1885 году под давлением Синода Совет «Общества восстановления христианства» начал усиливать церковное направление в школьной политике. Совет счел, что школы Осетии уклонились от своей главной, миссионерской задачи.

Женские школы стали закрываться. В 1890 году опасность нависла и над осетинским Ольгинским училищем. 16 представителей осетинской интеллигенции обратились в Святейший Синод с протестом против попытки «у целого народа отнять единственный источник женского образования, лишить его будущих сельских учительниц, благовоспитанных сестер, жен и матерей» (К. Хетагуров). Решительность осетин, всем миром выступивших на защиту школы, возымела действие. Школу сохранили, преобразовав во Владикавказский Ольгинский женский приют с училищем. Но участники протеста подверглись гонениям, а его инициатор Коста Хетагуров был отправлен в ссылку. С тех пор в народном сознании школа неразрывно связана с именем великого поэта.

«Когда мы, воспитанницы Ольгинской школы, в синих форменных платьях с белыми передниками, взявшись за руки, поднимались к Осетинской церкви поклониться праху Коста, - рассказывает Надежда Хосроева, - то осетины со слободки смотрели на нас с гордостью и любовью, иные и слезы утирали».

Первые женские учебные заведения в Дагестане - в Дербенте и Темир-Хан-Шуре - возникли в 60-х годах XIX века. Основной целью их была подготовка хороших домашних хозяек. Девушек обучали чтению, письму, арифметике, Закону Божьему, рукоделию, приготовлению пищи, выпечке хлеба, стирке белья и т. д. В 1875 году в Темир-Хан-Шуре на базе такой школы была создана четырехклассная (с 1880-го - пятиклассная) женская прогимназия. В 1897-м она была преобразована в гимназию. Женские начальные школы существовали также в Нальчике (1860) и Пятигорске (1865).

Потребность в кадрах для развивающейся промышленности и сельского хозяйства привела к появлению на Северном Кавказе профтехучилищ. Таковыми являлись ремесленные училища в Ставрополе (3), Владикавказе (здесь в 1876 году обучались 18 горцев) и станице Батал паши некой Кубанской области.

В 1870 году в Темирханшуринекой школе было введено обучение столярному и токарному ремеслу,» 1872 году - садоводству и огородничеству. С 1890 года занятия по пчеловодству проводились в Касумкентской и других сельских школах Дагестана.

В 1897 году при Учкуланском училище было создано ремесленное отделение, где обучались столярному и токарному делу не только ученики, но, по желанию, и взрослые жители села. Примеру Учкулана вскоре последовали и другие населенные пункты Баталпашинского отдела.

Плодопитомники, пасеки, участки для выращивания лучшего зерна появились при школах Черкесии. В ингушском селении Базоркино агрономом Бушеке была создана специальная сельскохозяйственная школа, рассчитанная на 40 чел. В 1880-1881 годах в Темир-Хан-Шуре открылось реальное училище, первое среднее специальное учебное заведение на Северном Кавказе.

В 1866 году по инициативе адыгского общественного деятеля К. X. Атажукина (1841- 1899) и других передовых людей Кабарды и Балкарии в Нальчике были организованы педагогические курсы.

В изучение кабардино-черкесского языка и подготовку местных научных кадров большой вклад внес Л. Г. Лопатинский.

Обучению взрослых горцев грамоте, приобщению их к русской культуре способствовали открытые в последней четверти XIX века во Владикавказе, Дербенте и других местах воскресные школы, а также Ардонская и Владикавказская духовные семинарии (1887).

Для горских детей были открыты также вакансии в Ставропольской, Бакинской и Екатеринодарской гимназиях, Тифлисской фельдшерской школе. За 20 лет (1868- 1888) в Бакинскую гимназию из Дагестана были отправлены 47 человек. Большую роль в обучении и воспитании детей горцев сыграла Ставропольская гимназия. С 1850 по 1887 год здесь прошли обучение 7191 человек, в том числе 1739 горцев. К концу века число гимназистов превышало 800 человек, из них 97 горцев (43 - из Дагестана, 21 - из Терской и 18 - из Кубанской области, 6 - из Закатальского округа и т. д.). Из стен Ставропольской гимназии вышли выдающиеся общественные и культурные деятели народов Северного Кавказа: адыгский просветитель К. X. Атажукин, осетинский поэт и революционер-демократ К. Л. Хетагуров, ингушские просветители и революционные демократы А. Г. Долгиев и А. Т. Ахриев, просветитель и этнограф Ч. Э. Ахриев, балкарский просветитель, историк и этнограф М. К. Абаев, просветители А.-Г Кешев и И. Кануков, видный общественный и революционный деятель Дагестана Д. Коркмасов и др. Выпускники Ставропольской гимназии были посланы в высшие учебные заведения Москвы, Петербурга, Харькова и других крупных городов России. Только в 1869 году стипендиатами были приняты: на юридический факультет Московского университета - А.-Г. Кешев, в Петербургский институт путей сообщения - И. Дударов, Медико-хирургическую академию - М. Арабилов, Петровскую академию - С. Урусбиев, Харьковский университет - А. Келеметов и др. В последующие годы число горцев, обучавшихся в высших учебных заведениях, возросло. Среди них появились европейски образованные ученые, получавшие образование в России и за рубежом. Целая плеяда ученых, политических и общественных деятелей вышла, например, из даргинской семьи Далгатых (Далгаг). Обучение наиболее способных студентов-кавказцев в Санкт-Петербурге, Москве, других городах России и даже за границей оплачивала канцелярия военного губернатора Дагестанской области, а стипендию им выплачивал специальный орган управления Кавказского края. Так, за казенный счет учился в Темир-Хан-Шуре, Ставрополе, а затем и в Москве упоминавшийся горско-еврейский этнограф И. Анисимов.

Во второй половине XIX века на Северном Кавказе создаются культурно-просветительские учреждения - библиотеки, книжные лавки и др. Первой была открыта в 1847 году библиотека во Владикавказе при Терском областном правлении. За ней - общественные и публичные библиотеки в Ставрополе (1868), Порт-Петровске (1890), Темир-Хан-Шуре, Майкопе и том же Владикавказе (1895). В 60-х годах XIX века в Дагестане появляются школьные библиотеки - в Темир-Хан-Шуре, Порт-Петровске, Дербенте, Кумухе, селении Ахты и др. Возникают и первые музеи: Пятигорский геологический (конец 1860-х гг.), Терский естественно-исторический (1893).

Большую роль в изучении Кавказа и его народов в статистическом, географическом, историко-этнографическом плане сыграла русская периодическая печать, способствовавшая в то же время появлению из коренных народностей большого числа талантливых исследователей, давших науке ценные сведения о жизни своих народов. Это еженедельная газета «Тифлисские ведомости» (1828-1832), «Тифлисский вестник», «Закавказский вестник», «Кавказский календарь» и другие издания. Исключительно важное значение имело основание в Тифлисе газеты «Кавказ» (1846- 1917), ставившей своей целью «ознакомить соотечественников с любопытнейшим краем, еще малоизученным», его многочисленными, разноплеменными и разноязычными народами. Выход в свет газеты приветствовал В. Г. Белинский, который писал в 1847 году: «Это издание, по своему содержанию столь близкое сердцу даже туземного народонаселения, распространяет между ним образованные привычки и дает возможность грубые средства… заменить полезными и благородными; с другой стороны, газета «Кавказ» знакомит Россию с самым интересным и наименее знаемым ею краем».

В 1846 году в газете «Кавказ» были помещены очерки ученика Тифлисской гимназии Ш. Айгони о легендарном эпосе «Шахнаме» и нашествии на Дагестан Надир-шаха. В 1848 году на страницах газеты появился «Рассказ кумыка о кумыках». Автор исследования - уроженец аула Эндери Д.-М. Шихалиев, майор российской службы. В его работе нашли отражение происхождение, история и сословные отношения кумыкского народа. В 1851 году профессор Петербургского университета уроженец Дербента М. А. Казембек осуществил перевод и издание на английском языке рукописи «Дербент-наме».

В 60- 90-х годах XIX века в крае наблюдается настоящий «издательский бум»: возникают государственные и частные типографии в Порт-Петровске, Дербенте, Темир-Хан-Шуре, Ставрополе, Владикавказе, Екатеринодаре и других крупных экономических и культурных центрах; большими тиражами выходят в свет газеты, сборники, календари.

Первенцем северокавказской периодической печати являлась издававшаяся с 1850 года газета «Ставропольские губернские ведомости», поместившая в 50-60-е годы много разнообразных сведений о горских народах.

С 1868 года во Владикавказе стали выходить «Терские областные ведомости». В 1868-1871 годах редактором этой газеты был демократически настроенный талантливый журналист А.-Г. Кешев, сыгравший немалую роль в развитии истории и этнографии горцев, формировании горской интеллигенции. Крупным издательским центром был Екатеринодар, где выходили «Кубанские войсковые ведомости» (с 1863 г.), «Кубанские областные ведомости» и газета «Кубань» (1883-1885).

С 80- х годов XIX века появляются и частные газеты. В 1881 -1882 годах во Владикавказе издается «Владикавказский листок объявлений», переименованный в 1882 году в «Терек». Однако в апреле 1886 года газета была запрещена за публикацию критических статей, «явно клонящихся к подрыву доверия населения к правительственным властям».

В Ставрополе с 1884 года издавалась частная газета «Северный Кавказ». В 1893-1897 годах, когда в ней работал ответственным сотрудником К. Л. Хетагуров, газета придерживалась прогрессивно-демократического направления и публиковала много материалов о жизни и быте северокавказских горцев. К либеральным частным изданиям можно отнести также выходившие во Владикавказе газеты «Новый Терек» (с 1894 г.) и «Казбек» (с 1895 г.).

Материалы культурно-исторического и политического характера о жизни народов Северного Кавказа продолжали печататься в издававшихся в Тифлисе и Баку газетах «Кавказ», «Тифлисский листок» (с 1878 г.), «Каспий» (с 1880 г.), «Новое обозрение» (с 1894 г.).

С 1868 по 1881 год при Кавказском горском управлении в Тифлисе вышло 10 томов издания, посвященного истории и этнографии народов Кавказа - «Сборник сведений о кавказских горцах». Его редактором был уже известный нам кавказовед Н. И. Воронов, ранее поддерживавший связь с корифеями русской революционно-демократической эмиграции - А. И. Герценом и Н. П. Огаревым. В сборниках впервые были напечатаны собрания адатов кавказских горцев, отдельные низамы Шамиля, сказания и легенды, описания горских обычаев, воспоминания лакского муталима А. Омарова, статистические сведения о численности и расселении народов Северного Кавказа и др. Важные статьи по истории и этнографии региона печатались также в «Сборниках материалов для описания местностей и племен Кавказа» (с 1881 г.); в «Записках» (с 1852 г.) и «Известиях» (с 1872 г.) Кавказского отдела императорского Русского географического общества; в «Кавказском календаре» (с 1845г.), «Кавказскомсборнике» (с 1876г.), «Сборнике сведений о Кавказе» (1871 - 1885, 9 выпусков) и других изданиях.

ВЕСТНИК ИНСТИТУТА ИАЭ. 2014. № 1. С. 56-67.

ИЗ БИОГРАФИЧЕСКИХ ОЧЕРКОВ АЛИ КАЯЕВА О ДАГЕСТАНСКИХ АЛИМАХ (Ученые в области арабской филологии)

Г.М-Р. Оразаев, Институт ИАЭ ДНЦ РАН, Махачкала

[email protected]

Аннотация: В статье представлены переводы очерков Али Каяева, посвященных биографиям некоторых ученых--алимов средневекового Дагестана, писавшие произведения на арабском языке. Материал заимствован из рукописного сочинения А. Каяева «Тараджим-и "улама"-и Дагистан» и снабжен обширными комментариями.

Abstract: The article presents the translations of Ali Kayaev"s sketches, dedicated to the biographies of several Medieval Dagestan alims, who wrote their works in Arabic. The material is from A.Kayaev"s handwritten work "Tarajim-i "ulama"-i Dagistan" and it is extensively annotated.

Ключевые слова: Али Каяев, сочинения биографического жанра, Мухаммад из Кудутля, Давуд из Усиша, Мирза Али-кади Ахтынский, Юсуф-кади Яхсайский, Али Келебский, Мухаммад сын Манилава из Караха, Саид Араканский, Хасан Старший из Кудали, Идрис из Эндирея.

Keywords: Ali Kayaev, biographical works, Mukhammad from Kudutl, Davud from Usisha, Mirza Ali-kadi Akhtynskiy, Yusuf-kadi Yakhsaiskiy, Ali Kelebskiy, Manilav"s son Mukhammad from Karakh, Said Arakanskiy, Khasan Senior from Kudali, Idris from Endirei

Одним из широко известных произведений биографического жанра, созданных в Дагестане, является, помимо трудов Назира ад-Дургели и Исмаила ал-Багини, собрание биобиблиографических очерков Али Каяева из Кумуха (1878-1943 гг.). Оно носит арабское название «Тараджим-и "улама"и Дагистан», то есть «Биографии дагестанских ученых-алимов», и содержит сведения о 58 ученых Дагестана VIII-XIX вв. - авторов научных трактатов по разным наукам и отраслям знаний.

В отличие от других арабографических произведений биографического жанра, которые созданы дагестанскими авторами на арабском языке, труд Али Каяева, хранящийся ныне в Рукописном фонде ИИАЭ ДНЦ РАН (Ф. 1. Оп. 1. Д. 1), написан на старом турецком (османском) языке. В то же время, в текст тюркоязычной рукописи инкорпированы отдельные образцы стихотворных произведений, созданных разными авторами, о которых речь идет в том или ином биографическом очерке.

Эта рукопись была переведена нами на русский язык в 2011-2012 гг.

Для дагестанских алимов была характерна большей частью «энциклопедичность», то есть они занимались многими науками и разнообразными отраслями знаний. Часть очерков из указанной рукописи Али Каяева в нашем переводе приводится ниже.

Из числа имеющихся в рукописи А. Каяева биографических очерков нами подобраны для настоящей публикации труды некоторых из алимов XVII-XIX вв., которые в определенной степени занимались арабской филологией - грамматикой, литературой, риторикой или сочиняли свои поэтические произведения на арабском языке.

В частности, это лица, представленные в настоящей подборке: Мухаммед из Кудутля, Давуд из Усиши, Мирза Али-кади Ахтынский, Юсуф-кади Яхсайский, Али Келебский, Мухаммед - сын Манилава из Караха, Саид Араканский, Хасан Старший из Кудали, Идрис из Эндирея. (Очерки о них находятся на лл. 15-18, 42, 45, 51, 53, 55, 62 рукописи А. Каяева).

Переводы снабжены нашими комментариями, которые носят характер пояснений к именам, названиям упоминаемых в представленных очерках сочинений, а также к терминам и прочим реалиям.

МУХАММЕД-ЭФЕНДИ, СЫН МУСЫ ИЗ КУДУТЛЯ1

Мухаммед-эфенди был [родом] из аула Кудутль (Кодук), который входит ныне в состав Аварского округа2. Он считается самым первым дагестанским ученым в области арабской филологии.

Он написал превосходный отзыв (хашийе) на комментарий (хашийе) известного иранского ученого "Исамаддйна3 труда по арабскому синтаксису. И это опубликовано4 лет сорок назад в Стамбуле5 (Истанбул). А в области арабской морфологии известен другой комментарий Мухаммеда-эфенди из Кудутля на сочинение ученого из Иранского Азербайджана Ахмеда ал-Чарпарди - «Шарх Шафийе»6, которое до самых последних времен было весьма ходовым и применяемым в Дагестане.

Существует ещё много других, не менее прекрасных и глубоких сочинений по арабской филологии, логике, богословию ("илм ил-келам). Кроме того, дагестанцы обучались на таких трактатах Мухаммеда-эфенди, как «Квинтэссенция по арифметике», «Благосклонность» («Хуласет ал-хисаб», «Ридван»), посвященных арифметике, хронологии.

1 Имя в турецком прочтении: Кодуклы Мехмед-эфенди Муса оглы.

В русскоязычной научной литературе имя ученого встречается в разных вариациях: Магомед Мусалав, Мусалав Магомед, Мухаммед Муса и др., а нисба-фамилия как Кудутлинский, ал-Кудутли и пр.

Из литературы о нем: Алкадари Г.-Э., 1994. С. 151, 220; Абусуфьян, 1907. С. 2 (на кумык. яз.); Саидов М.-С., 1960. С. 3; Фахретдинов Р., 1914. С. 1-2; Nadir ad-Durgilis., 2004. S. 10, 34, 49-51, 55-58, 63, 67, 75, 249 (на нем. и араб. яз.); Назир ад-Дургели., 2012. С. 10, 17, 27, 42, 44-51, 56, 60, 120, 177; Абдуллаев М.А., 1963. С. 10, 12, 23-27, 30, 130; Абдуллаев М.А., 1993. С. 87, 111, 114, 123, 126, 144, 159, 166, 197, 198, 204, 223-225, 333; Крачковский И.Ю., 1960. С. 575; Шихсаидов А.Р., 1994. С. 151-161; Гамзатов Г.Г., 1978. С. 119; Гамзатов Г.Г., 1982; Каймаразов Г.Ш., 1971. С. 31-33; Нурмагомедов А.М., 1987. С. 72; Айтберов Т., Нурмагомедов А., 1981. С. 142-143; Маламагомедов Д.М., 2011. С. 135-139;

2 Кодук - аварский аул Кудутль (ав. Къудукь), ныне в Гергебильском районе РД.

Ибрахим б. Мухаммад б. Арабшах Исфараини, известный как Исамаддин - автор труда «Комментарий на книгу „ал-Кафийа"». По имени этого «глоссатора» I пол. XVI в. его грамматическое сочинение имеет также сокращенное название «Исам».

Здесь, очевидно, имеется в виду книга М. Кудутлинского «Хашийа Кудуки ала-л-Чарпарди», изданная Мустафой Тагустани с разрешения Министерства народного образования в 1310 (1892/3) году в турецком городе Бурса, объемом 160 страниц, в типографии Фера"изджи-заде. Несколько экземпляров этой книги имеется в фонде старопечатных книг ДНЦ РАН. (См.: РФ ИИАЭ. Ф.15. №№ 197, 436, 452, 463, 495, 528, 616, 888).

5 Стамбул - столица Османской империи. Ныне крупнейший город Турецкой Республики, столицей которой является г. Анкара. Употребленное А. Каяевым слово «Истанбул» относилось в обыденной речи дагестанцев вплоть до 20-30-х гг. ХХ столетия нередко для обозначения всей территории Османской Турции.

Известный азербайджанский ученый Ахмед б. ал-Хасан Фахраддин ал-Чарпарди написал в 746 (1345/6) году комментарий на сочинение по морфологии арабского языка Ибн Хаджиба «аш-Шафийа». (Кашф аз-зунун. Бейрут. Т. 2, ст. 1020-1021). Он носит название: «Шарх Шафийа».

Мухаммеду-эфенди из Кудутля было присуще такое исключительное качество, как свободомыслие, заимствованное им в Мекке у известного йеменского ученого Салиха-эфенди7, у которого он учился высказывать открыто свои мысли. Свободомыслие было тем фактором, благодаря которому Мухаммед-эфенди мог выступать с критикой даже против таких великих ученых, к мнениям которых прислушивался весь мусульманский ученый мир. Так, дар убеждения Мухаммеда-эфенди в Дагестане способствовал началу эпохи отрешения [от всего мирского] (девр-и теджерруд), эпохи Возрождения8 (девр-и Интибах). Позже, забрав с собой все свое семейство, Мухаммед-эфенди из Кудутля вернулся в Мекку. Он умер в Алеппо (Халеб)9 в 1129-м г., то есть в 1716-м г.10, по христианскому летосчислению и предан земле там же.

ДАВУД-ЭФЕНДИ ИЗ УСИШИ

Давуд-эфендй родом из большого селения по названию Усйша12, которое находится в Даргинском округе. Будучи обладателем весьма больших познаний в области арабской филологии ("улум "арабийе), он считается одним из первых учителей арабской филологии в Дагестане. Обучаясь у Мухаммеда-эфенди из Кудутля (Кодук), Давуд-эфенди превзошел своего наставника (устаз) в области арабской филологии.

Им написан превосходный комментарий (хашийе) на книгу «Шерх эл-Мерах», которая является сочинением Дйнкузи13 из числа турецких ученых в области арабской морфологии. Комментарий Давуда-эфенди был ходовым и весьма часто употребляемым на практике среди

дагестанцев. Этот комментарий, состоящий из..... страниц14, был опубликован в.....-м г. в

Темирханшуре.

Салих из Йемена (ал-Йамани) - известный ученый XVI в., шейх (ум. в 1696 г.). См. о нем: Алкадари Г.-Э.,

Об эпохе Возрождения (Ренессанса) арабской культуры см.: Бартольд В.В., 193Q; Мец А., 1968; Омарова З.С., 1999. С. 92-94.

Халеб (Алеппо) - город на северо-западе Сирии. В то время, когда М. Кудутлинский находился в Халебе, город пребывал в составе Османской империи (с 1516 года).

10 Год рождения по разным источникам: 1042 (1632/33), 1047 (1637/38), 1062 (1651/52).

В литературе встречаются разные версии также в дате кончины ученого: 1102 (169Q/91), 111Q (1698/99), 1118 (17Q6/Q7), 112Q (17Q8/Q9), 1128 (1715/16), lm (1717/18).

11 Имя в турецком прочтении: Уcйшäлы Дäвyд-эфендй. Он известен как Гаджи-Дауд-эфенди Усишинский. (См.: Aбдyллaев М.А., 1963. С. 27-28, 30, ЗЗ; Aбдyллaев М.А., 1993. С. 87, 111, 12З, 159, 197, 2Q7, 222, 224; Бaймyрзaев А.Б., 1965. С. 9; Алхасова Д.М., 2QQ6; Nadir ad-Durgilis., 2QQ4. S. 57; Назир ад^ргели., 2012. С. 12, 14, 44).

Даргинское село Усиша ныне в Акушинском районе РД.

Ахмед-эфенди Динкузи ар-Руми (1451-1481 гг.) - османский ученый эпохи султана Фатиха Мехмеда II. Родом из Теке. Дауд Усишинский написал супракомментарий к сочинению Ахмеда б. Динкузи ар-Руми. (Bursal® M.Т. Osmanli müellifleri. Cilt I. Istanbul, 1971. S. 298 (на тур. яз.); Гаджиева Д.Х., 1988. С. 71). Динкузи написал комментарии к грамматическим (сарфу - морфологии) сочинениям «Марах ал-арвах» Ахмеда ибн Али Масуда (автора VIII в.), под названием «Шарх Марах ал-арвах».

Лакуны в тексте рукописи А. Каяева. Очевидно, речь идет о книге «Хашийат Давуд "ала Шарх ал-Марах», изданной в типографии М.-М. Мавраева (Темирханшура, 1328/1909 г. - 326 с., на араб. яз). (см.: Османова М.Н., 2008. С. 60-61).

Кроме того, Давуд-эфенди написал прекрасный комментарий (хашийе) к предисловию книги по арабской морфологии Ахмеда ал-Чарпардй15 «Шерх аш-Шафийе». Один из списков (нусхе) этого комментария имеется в библиотеке Ахмедкадй-эфендй в селении "Обох Гунибского округа16.

Давуд-эфенди проявил большие способности также в [области] логики. Так, он написал прекрасный [супра]комментарий к комментарию Ну"мана-эфендй на книгу «Шерх Исагуджй».

Кроме того, Давудом-эфенди создано много сочинений по арабской филологии, которые, хоть и не являются сравнительно высокими [по уровню] в авторском плане, до последних времен пользовались большим доверием (му"тебер) среди дагестанцев.

Давуд-эфенди, будучи свободомыслящим человеком, высказывался открыто, не боясь выражать свое несогласие перед обществом (джумхурлар) в идейных вопросах. Приведем пример.

Во времена Давуда-эфенди и ранее, все дагестанские алимы одобряли и выносили разрешающее решение (фетва) на ведение военных действий дагестанцев против своих соседей -грузин. И [жители Дагестана], объединившись в отряды под командованием известных главарей, ежегодно совершали набеги на Грузию (Гурджистан), грабили и брали в плен грузин. Давуд-эфенди же убеждал в том, что такие грубые действия противны как человечеству, так и закону шариата.

Однако, дагестанское население, привыкшее к набегам и грабительству, не придавало значения его фетвам, и Давуд-эфенди оставался одиноким в своих воззваниях среди многих других алимов. Дагестанцы прислушивались только к тем алимам-соотечестввенникам, которые защищали ведение военных действий и грабежи, считая их допустимыми, по шариату (мешру"), и утверждая, что это весьма благое дело.

Согласно Давуду-эфенди, все дагестанские жители - будь они плененными из Грузии, или коренными дагестанцами - имеют одинаковые (мутесави) права во всём.

Давуд-эфенди умер на своей родине - в Усиша, откуда был родом, в 1171-м г. хиджры, то есть в 1757-м г., по христианскому летосчислению.

МИРЗА АЛИ КАДИ17

Мирза Али родился в семье жителя городка (касаба) Ахты Самурского (Санбур) округа18. Он был крупным преподавателем, который владел и арабской филологией, богословием, а также арифметикой, геометрией, алгеброй, космографией практической астрономией, философией, логикой, преподавал теологию и др.

Он получил образование у Саида Араканского, Мухаррама Ахтынского, Саида из Шиназа, Саида-эфенди из Хачмаза Кубинского округа и других ученых и преподавателей того времени.

Мирза Али-эфенди создавал поэтические произведения в великолепном

литературном стиле на арабском, персидском и тюркском языках. Он также декламировал множество од (медхиелери), посвященных Сурхайхану Второму, являвшемуся ханом Казикумухского и Кюринского округов.

15 В рукописи А. Каяева допущена механическая ошибка: «ал-Харпардй», - должно быть: ал-Чарпардй. Последний, то есть Ахмед бин ал-Хасан Фахраддин ал-Чарпарди (ум. в 1345 г.), турецкий ученый, написал «Шарх ал-Чарпарди», являющийся комментарием на другое сочинение по морфологии арабского языка Ибн Хаджиба «аш-Шафийа» (Кашф аз-зунун. Том 2. Бейрут, ст.1020-1021).

16 Обох (ав. Побохъ) - аварский аул, ныне в Гунибском районе РД.

Имя в турецком произношении: Мйрза "Али казй. См. основную литературу об этой личности: Гайдарбеков М., 1965. Л. 152-184; Абдуллаев М.А., 2007. С. 257-265; Ахмедов Д., 2002; Nadir ad-Durgilis., 2004.. S. 54, 86, 88, 97, 106, 192-196, 204; Назир ад-Дургели., 2012. С. 72, 75-76, 124, 125-127; Садыки Г.М., 1984; Садыки М.-Г.М., 1969. С. 7-8, 14; Алкадари Г.-Э., 1994. С. 236-237;

Ныне лезгинское селение Ахты (лезг. Ахцегь) является районным центром Ахтынского района РД.

Панегирики, посвященные беднягой Мирзой Али-эфенди Сурхайхану, заслужили в определенной мере уважение и дали возможность автору обрести некоторые должности во время правления Сурхайхана. Однако вскоре, когда Сурхайхан был отстранен от власти и бразды правления перешли в руки его племянника (сына его брата) [берадерзаде] Асланхана19, это обстоятельство послужило поводом для презрения и враждебности [со стороны последнего]. Асланхан подвергал Мирзу Али злостному наказанию - в холодное время года он пытал Мирзу Али, бросив его, одетого, в ледяной водоем.

Пытки для бедняги Мирза Али-эфенди не закончились заключением в темницу и наказаниями со стороны Асланхана. Он попал впоследствии в тёмные и тесные тюрьмы (гауптвахты) имама Шамиля.

В 1264/1864-ом г.20, во время нападения имама Шамиля-эфенди на Ахтынский округ, Мирза-Али-эфенди сдался лично Шамилю, который, однако, заключил того в темницу, обвинив в том, тот якобы он находил себе убежище в русской крепости. Вдобавок, несмотря на его пожилой возраст, Шамиль отправил Мирзу Али из Ахтов в Аварский округ, под наблюдением своих жестокосердных стражников. Более года пришлось Мирзе Али находиться в темницах, в ямах, в которых он содержался в весьма стеснённых в отношении еды и питья условиях.

Естественно, после своего избавления от тюремного заключения, в виде возмездия Мирза Али-эфенди подвергал высмеиванию тех людей, которые следовали за Шамилем, и сочинял на них сатирические памфлеты.

Избавление Мирзы Али-эфенди от темниц Шамиля-эфенди было совершено в обмен на мюридов, находившихся в плену у русских.

Мирза Али-эфенди умер в Ахтах в 1275/1858-ом г.21, в девяностолетнем возрасте.

ЮСУФ-КАДИ

Юсуф-кади22, являясь родом из Яхсая23, одного из знаменитых кумыкских селений, был из числа первостепенных деятелей в арабоязычной литературе Дагестана. Он обучался у Нурмухаммеда-кади Аварского и у Саида Араканского.

У нас пока нет сведений относительно того, обучался ли Юсуф-кади таким наукам и отраслям знаний, как математические и естественные науки, но известно, что он обладал большими способностями в таких отраслях науки, как арабская филология, богословие, логика (диалектика). Кроме того, он умел создавать великолепные поэтические произведения.

Асланхан - вначале Аслан-бек. С 1812 г. управитель (на ханских правах) образованного вновь русскими Кюринского ханства. В 1820 году, с низложением русскими властями казикумухского хана Сурхая Второго Кунбуттая, казикумухским ханом был объявлен Арслан-хан, сохранивший за собой и Кюринское ханство. Умер в 1836 г.

Так в тексте А. Каяева. Однако, 1264-й г. хиджры приходится на 1847/8 г. по мусульманскому летоисчислению. Именно в 1848 г. было совершено нападение шамилевских войск на селение Ахты, в котором находилась «Ахтынская крепость», построенная русскими войсками.

В антологии М. Гайдарбекова указана следующая дата жизни Мирза Али Ахтынского: 1770/75-1859 гг. А в трудах доктора философских наук М.А.Абдуллаева: 1771-1858 гг. В рассматриваемой рукописи Али Каяева, однако, указано, что в год смерти (1858) Мирзе Али-эфенди было 90 лет. Стало быть, он родился в 1768 г. Похоронен на кладбище родного селения.

Иусуф б. Муса б. Крымсултан ал-Иахсавй. Имя в кумыкском произношении: Юсуп-къади. Основную литературу о Юсуфе-кади см.: Гайдарбеков М., 1965. Л. 1-48; Абдуллаев М.А., 2007. С. 249-257, 264; Nadir ad-Durgilis., 2004. S. 87, 88, 110, 119, 180, 186-187, 204, 212-217; Назир ад-Дургели., 2012. С. 135-137; Абдуллатипов А.Ю., ШабаеваЛ.А., 2010. С. 119-128;

Крупное кумыкское селение Аксай (кум. Яхсай) ныне Хасавюртовского района РД.

Будучи шариатским кадием и преподавателем, Юсуф-кади совмещал судебные дела, с обучением и воспитанием учащихся. Кроме того, он активно вмешивался в политические события Дагестана. Однако это проявлялось, прежде всего, в том, что Юсуф-кади выступал в поддержку завоевательной политики самодержавного Российского правительства, выражая чувство глубокого презрения к дагестанским имамам, которые вели священные войны (джихадлар) против такой политики. При этом он получал денежное пособие и вознаграждение от самодержавных властей.

Юсуф-кади прилагал много усилий, чтобы показать, насколько действия имамов как сеятели смуты (феседалар) неразумны (наме"кул) и неприемлемы по шариату. Дошло до того, что во время своего паломничества (хаджж) в Мекку, им были написаны письменные обращения (истифта-намелери) к муфтию с целью разрешения этого спорного вопроса. Таким способом Юсуф-кадию хотел получить фетву от алимов Мисры и Хиджаза24. Однако их фетвы не оправдали его надежды.

После падения Шамиля, Юсуф-кади, поддавшись чувству ненависти, которое испытывал к имаму, сочинил против него сатирические стихотворения на арабском языке. В них он упоминал как об ошибках Шамиля, так и о сдаче его в плен русским, согласно его предположению.

Однако не оставались в долгу и те дагестанские алимы, которые поддерживали имамов и их сторонников, боровшихся против завоевательной политики России. Они вели честные поединки против Юсуфа-кади и его единомышленников. Одни из них создали книги, в которых аргументировали всестороннюю правоту имамов в их борьбе по шариатским нормам. Другие также сочинили, в пику сатирическим произведениям Юсуфа-кади, более достойные и объемные стихотворные произведения в защиту Шамиля. Таким образом, в Дагестане до сих пор имеются в наличии и появляются на свет [переписанные] книги, которые содержат тексты обеих сторон как против, так и в защиту упомянутых имамов.

Юсуф-кади умер в 1289/1871-ом г.25.

Вот стихи, Юсуф-кади, в которых содержится сатира по отношению к Шамилю...26

Вот стихи, которые, в противовес Юсуфу-кади, сочинил Хаджи Мухаммед из Согратля в защиту [имама] Шамиля.27

Вот стихи, которые в противовес Юсуфу-кади, сочинил Мама-эфенди из Хукалы в защиту Шамиля.28

АЛИ-ЭФЕНДИ ИЗ КЕЛЕБА29

Али-эфенди родился в селе Ругельда30, входившем в состав Келебского общества31 (Кыли нам нахиеси) Гунибского округа (казасы). Он был из числа учеников Мала-Мухаммеда32 из Голоды, у

Миср - Египет. Хиджаз - ныне провинция в западной части Королевства Саудовская Аравия. В VII веке здесь возникло мусульманское теократическое государство - Халифат,

вошедшее впоследствии в состав Османской империи. В 1916-1925 гг. считался формально независимым королевством, а в 1927-1932 гг. существовало отдельное государственное образование - Хиджаз. Здесь расположены святые мусульманские города Мекка и Медина.

Год, указанный по хиджре, однако, приходится на время между 11 марта 1872 до 1 марта 1873 г., согласно синхронистическим таблицам В.В. Цыбульского. Похоронен в с. Казакмурзаюрт, которое находилось на территории современного Хасавюртовского района РД. Год рождения Юсуфа-кади указывается в литературе: 1795 г.

указанием даты его создания: 1279 г. хиджры. Она находится на 1862/3 год.

Имя в турецкой транскрипции: Кылйлй "Али-эфенди. Оно не зафиксировано в биографическом труде Назира Дургелинского.

которого обучался таким наукам и отраслям знаний, как греческая (классическая) философия, логика (диалектика), богословие, искусство диспута ("илм ул-муназере).

После получения образования, алим приложил большие усилия для того, чтобы преподавать в Дагестане эти науки и отрасли знаний, а также арабскую филологию: оставил множество написанных произведений по разным наукам, в особенности же - по логике и по искусству дискутирования.

По просьбе (илтимас) известного дагестанского ученого - Мухаммеда-эфенди Кудутлинского33, Али-эфенди написал также самостоятельное произведение, в котором затронуты многие животрепещущие вопросы философии.

Дата кончины Али-эфенди неизвестна. Но достоверно то, что он является алимом,

проживавшим в одиннадцатом веке хиджры.

МУХАММЕД - СЫН МАНИЛАВА

Мухаммед-эфенди - сын Манилава35 был родом из аула Ках36, относящегося к Карахскому участку (Карах нам махаллесй) Гунибского округа. Он является одним из старых и известных алимов Дагестана, учеником "Иса-эфенди из Шамгоды. Говорят, что сын "Исы по имени "Али и Мухаммед - сын Манилава - оба (то есть, Мухаммед и Али. - Авт.) были товарищами по учебе и друзьями.

Даты [жизни] Мухаммеда-эфенди весьма темные38. Известно, что он обладал великолепными способностями в [области] арабской филологии, особенно в риторике ("илм ал-белага).

Ругельда (ав. Ругъéлда) - аварский аул в составе современного Шамильского района РД, в 31 км от райцентра - аула Хебда (бывшего с. Советское).

Келебское общество (ав. Къелéб) - историческое наименование территории в Аварии, занимаемой группой аулов: Ругельда, Хунох, Сомода, Мусрух, Урчух, Хиндах, Рокдах. В первые годы Советской власти существовала административная единица под названием «Келебинский участок» (Микаилов Ш.И., 1959. С. 402-403.

О нём см. очерк «Мала-Мухаммед из Голоды» в настоящей работе.

О нём см. очерк «Мухаммед-эфенди сын Мусы из Кудутля» в настоящей работе.

Слово «хиджры» в рукописи повторено ошибочно. Отметим ещё, что XI в. хиджры приходится на период времени от 1591 по 1688 гг. Отсюда очевидно, что Али-эфенди Келебский был из числа алимов XVII века, как и его современники Мухаммед-эфенди Кудутлинский и Мала-Мухаммед-эфенди Голодинский, упоминаемые в данном очерке.

Имя в транслитерации с турецкого: Мехмед эфенди Манилав оглы.

О Манилав Мухаммаде ал-Карахи ал-Авари см.: Nadir ad-Durgilis, 2004. S. 61; Назир ад-Дургели, 2012. С. 14, 54; Тагирова НА., 2000. С. 96.

При написании этого ойконима в рукописи А. Каяева употреблена арабская буква каф, дополнительно снабженная тремя точками снизу. Это отражает, видимо, аварское название ныне несуществующего аула Ках, руины которого находятся между с. Чарода и Цулда Чародинского района РД. (Устн. сообщ. Д.М. Маламагомедова).

Иса-эфенди Шамгодинский нам неизвестен.

В смысле: «совершенно не известны».

Мухаммед-эфенди написал прекрасный трактат о «Предисловии» (дйбадже) к толкованию (шерх) знаменитого Са"деддина Тафтазани известного сочинения "Изаддина Занджани, комментируя (изах эдуб) метафоры, аллегории и метонимии, имеющиеся в том «Предисловии».

Неизвестна дата кончины Мухаммеда-эфенди, однако несомненно то, что он, как и его учитель "Иса-эфенди из Шамгоды, был ученым конца одиннадцатого или же начала двенадцатого века

Дата приходится на конец XVII - нач. XVIII вв. Исследователи указывают даты кончины известного ученого по имени Мухаммад сын Манилава точнее: 1757 г. (Шихсаидов А.Р., Кемпер М., Бустанов А.К., 2012. С. 14).

САИД-ЭФЕНДИ ИЗ АРАКАНИ40

Саид-эфенди, дед которого - известный Абубакар-эфенди41, родом из аула Аймаки42 Аварского округа, происходил из аула Аракани43(Харакан), входящего в тот же округ. Обучался он у упомянутого выше своего деда Абубакара-эфенди из Аймаки.

Хотя Саид-эфенди был известен как богослов ("улум-и динийе), он имел свой большой пай44 (бехре) в таких отраслях наук, как философия, теология ("илм ул-келам), логика. В арабской литературе, в сочинении [дагестанских] арабоязычных художественных произведений он был известен одним из первых, а, возможно, и первым в своем веке, о чем весьма ясно свидетельствуют написанные им послания (наме) и трактаты (рисале).

Саид-эфенди, являясь человеком весьма набожным (дийанетпервер), в то же время был человеком, [любящим] увеселительные сборы и встречи (меджлис ве "аширет). Участвуя иногда в увеселительных и питейных собраниях, устраиваемых ханами и шамхалами его времени, он доставлял удовольствие и придавал [некий] блеск45 (ревнак) этим собраниям.

Саид-эфенди по каким-то причинам весьма мало имел дружеских отношений и связей с аварскими ханами, зато - очень крепкие связи и отношения с казикумухскими (газыгумук), тарковскими (таргу), дженгутаевскими (джунгутай) ханами и шамхалами.

Саид-эфенди, не ограничивался только лишь участием в увеселительных и питейных собраниях ханов и шамхалов, иногда вмешивался в их политические дела, лично участвуя в совещаниях в политическим вопросам. Особенно часто он принимал участие в политических и военных совещаниях казикумухского хана Сурхайхана Второго46. Как-то раз Саид-эфенди написал на имя тогдашнего султана Турции Султанмахмуда47 просительное послание (истигасет наме), направленное против завоеваний (истйла) Дагестана со стороны деспотичесных (мустебидде) русских властей. В этом послании он написал много эпизодов (парча)48 о политических замыслах

Имя в турецком прочтении: Хдракднлы Се"ид-эфенди. В литературе его имя упоминается в разных вариантах, напр. как Саид-Эфенди (Сеид-кадий, Сагит Эфенди и др.) Араканский (ал-Харакани). Он был сыном Магомеда, сына Абубакра. Годы жизни: 1762 или 1764-1834/5.

См. о нем: АКАК. Т. VIII. С. 571; Т. IX. С. 976-977; Волконский Н.А., 1886. С. 25-26, 181; Покровский Н.Н., 2000. С. 177, 179-180, 185, 190; Абдуллаев М.А., 1963. С. 50, 60; 2007. С. 211-221; Гайдарбеков М., 1965. Лл. 115151; Гаджиев А.-Г., 2006; Шихсаидов А.Р., 2007. С. 546-558; Nadir ad-Durgilis, 2004. S.10, 63, 74, 83, 84, 87, 88, 93, 95, 97, 106, 109, 114, 115, 192, 194, 198, 212, 241, 245; Назир ад-Дургели, 2012. С. 12, 56, 72, 74-75, 84, 125, 135, 177; Забитов С.М.,1989. С 93-99.

Абубакар (Абубекр, Абубекир) сын Муавии Аймакинский или Хаджжи Абу Бакр из Аймаки - известный дагестанский ученый (ариф) и арабоязычный поэт. Годы жизни: 1737-1790 или 1825. (О нем см.; Абдуллаев М.А., 1963. С. 16, 33, 130; Абдуллаев М.А., 1993. С. 111, 159; Хайбуллаев С., 1974. С. 17; Nadir ad-Durgilis, 2004. S. 63, 65, 72, 74, 80, 87, 97, 199, 200, 249).

Аймаки (ав. ГМймаки) - ныне село в Гергебильском районе РД.

Аракани (ав. rbapáK/уни) ныне село в Унцукульском районе РД. То есть, большие познания.

То есть, некое великолепие, шарм.

Сурхайхан Второй - правитель Казикумухского ханства в 1789-1820 гг.

Султанмахмуд - султан (правитель) Османской Турции в 1808-1839 гг. Махмуд II. Годы жизни: 1784-1839. В 20-30-х гг. провел ряд прогрессивных реформ, в том числе уничтожение янычарского корпуса, ликвидацию военно-ленной системы и др.

В буквальном смысле: куски; части, частицы; отрезки; обломки, осколки.

и порочных намерениях (нийат фасиде) русских. Одна из рукописных копий этого просительного послания, написанная его собственной рукой, имеется поныне.

Саид-эфенди иногда писал увещевательные послания (насйхат наме) против гнета и тирании, призывая ханов к справедливости, милосердию и к [следованию] Корану. Мы ознакомились с копией увещевательного послания Саида-эфенди к казикумухскому хану Сурхайхану Второму, написанного в стиле подобных посланий древних арабских алимов к халифам своего времени.

В то же время Саид-эфенди прославился среди дагестанских алимов тем, что дал разрешительную фетву на винопитие, став тем самым причиной разрушения нравов множества людей, поскольку многие в [Дагестане] стали пробовать спиртные напитки.

Кроме того, при обсуждении вопроса восстания дагестанских имамов - соглашаясь с ними, а возможно, даже руководя ими, - он, вместо того, чтобы стать сторонником восстаний, являлся агитатором пособничества ханов русскому самодержавному государству.

ХАСАН-ЭФЕНДИ СТАРШИЙ49

Хасан-эфенди из аула Кудали50, расположенного в Гунибском округе, считается одним из крупных в Дагестане учителей, внесших вклад в науку и отрасли знаний. Он обладал обширными знаниями в области арифметики, геометрии, астрономии, хронологии ("илм ал-мйкат).

Известные алимы Дагестана: Нурмухаммед из Авара, Умар-Кази из Кудали, Махди Мухаммед из Согратля (Суграт), Саид-эфенди из Аракани (Харакан) - были его учениками.

Будучи знатоком рационалистических наук, Хасан-эфенди, проявил свои способности также в богословии и арабской филологии, написав совершенные комментарии на книгу «Достаточная для комментария „Целителя"» («эл-Вафийе шерх эш-Шафийе») - по морфологии арабского языка.

Кроме того, известно прекрасное историческое сочинение Хасана-эфенди под названием «Достоверное о войнах за веру» («Манхул эл-магазй»), в котором рассказывается о войнах, [происходивших при участии] пророка Мухаммада. В этом сочинении, кроме [рассказов] о войнах [при участии] пророка Мухаммада, имеются также подробные сведения о происходивших после Мухаммада смутах и кровопролитиях среди его последователей.

Хасан-эфенди, будучи человеком свободолюбивым, не боялся в своих сочинениях выступать против общественного [мнения]: он высказывал в них свою точку зрения совершенно свободно.

Хасан-эфенди умер в Сирии, находясь в поездке в Мекку. Дата его кончины неизвестна. Однако достоверно, что он был из числа алимов двенадцатого века хиджры51.

ИДРИС-ЭФЕНДИ

Идрис-эфенди52 был родом из селения Эндирей (Индирай)53, одного из известных кумыкских селений, и слыл весьма образованным литератором (эдиб фазыл), который обладал

Имя в турецком прочтении: Буйук Хасан-эфенди. Известен как Гасан Кудалинский. (О нем, упоминающимся как Хасан ал-Кабир (старший) ал-Кудали ал-Авари, см.: Nadir ad-Durgilis, 2004. S. 50, 67, 74, 75, 82, 87, 188, 193, 203, 209; Назир ад-Дургели, 2012. С. 65; Абдуллаев М.А., 2007. С. 367-369).

50 Аварский аул Кудали ныне Гунибского района РД.

51 Соотв. XVII-XVIII вв. по миляди, а точнее времени между 1689 и 1785 гг.

По данным известного дагестанского арабиста Мансура Гайдарбекова: Идрис Эфенди ибн (сын) Мустафа ибн Али ал-Хафиз ибн Кади Мустафа. Известно, что в 1847-1859 гг. он состоял числе наибов имама Шамиля и был смещен последним в марте, по наущению имамского окружения, о чем Шамиль впоследствии сильно сожалел. Ауховский наиб Идрис-эфенди сам проживал в тот период в с. Зандак (Восточная Чечня).

Об Идрисе-эфенди ал-Индирави (из Эндирея) см. осн. литературу: Nadïr ad-Durgilïs, 2004. S. 88, 177, 178, 181, 183; Назир ад-Дургели, 2012. С. 119-120; Абдуллаев М.А., 2007. С. 275-280; Гайдарбеков М., 1965. Л. 185223; Яркие мгновения, 1998. С. 47-49; Ханмурзаев И.И, 2008. С.219-224; Забитое С.М., 1990. С. 33-34;

великолепными способностями в области арабской литературы, в сочинениях на арабском языке, а также в написании поэтических произведений, выдержанных в безупречном стиле. Он прекрасно декламировал стихотворения и сочинял свои трактаты и письма-послания на арабском языке.

Мы пока не располагаем сведениями о том, обладал или нет Идрис-эфенди познаниями и способностями в рациональных науках и отраслях знаний, но определенно известно, что он имел прекрасные способности к таким отраслям знаний, как арабская филология, логика, богословие ("илм-ил-келам).

Идрис-эфенди также состоял в числе тех дагестанских алимов, которые были неравнодушны к политике. Политические деяния его были направлены на то, чтобы укреплять в народе глубокую ненависть против завоевательной политики деспотов - тогдашнего русского правительства, стремившегося к покорению мира. Таким образом он содействовал имамам Дагестана, которые находились в состоянии джихада и военного противостояния с теми окаянными (мел"унанелер).

Проживая в Эндирее, состоявшем под управлением русских, он писал и говорил в своих стихах в пику таким кумыкским алимам как Мамагиши54 и Юсуф-кади Яхсайский, которые выступали против имамов и их убеждений. Так, например, звучат его известные (муттали") слова о Мамагиши, который позволил себе неуважительные и праздные речи по отношению к имамам:

«О беспечный глупец, у которого пропала вера,

Перестань мучить и оскорблять выдающихся (ученых)!

Лай собак на львов, конечно, удивителен,

Но не удивительней, чем лай кошек на них (львов)»55.

В том же духе он высказался в своих других произведениях, например, в стихотворном произведении под названием «Молниеносные грозовые тучи» («Баварик ал-хаватиф»), созданном в пику Мамагиши, который писал сатирические стихи против первого имама -Газимухаммеда.

Идрис-эфенди умер в 1290 (1872)-м г.56

ЛИТЕРАТУРА

Абдуллаев М.А. Деятельность и воззрения шейха Абдурахмана-Хаджи и его родословная. Махачкала: «Юпитер» , 1998. - 288 с.

Абдуллаев М.А. Из истории философской и общественно-политической мысли народов Дагестана. Махачкала: МРИП «Юпитер» , 1993. - 356 с.

Абдуллаев М.А. Мыслители Дагестана XIX и начала XX вв. Махачкала: Дагучпедгиз, 1963. -268 с.

Абдуллаев М.А. Мыслители Дагестана: (Досоветский период). Махачкала: «Эпоха» , 2007. - 768

Дадаев Ю.У., 2009. С. 211-214; Гаджимурадов Б.Д., 2011. С. 25, 28, 199 (на кумык. яз.); Аджаматов Б., 2012. С. 5, 7, 31-39, 102, 124-125.

Эндиреи - крупное кумыкское селение в Хасавюртовском районе РД. До 1990 года оно носило в русскоязычной литературе официальное название: Андрейаул.

Мамагиши - односельчанин и современник Идриса-эфенди из Эндирея, известный арабоязычныи поэт.

Придерживался антиимамских позиций.

55 Перевод этого четверостишия Идриса-эфенди с арабского языка выполнен М. Гайдарбековым (см.: Гайдарбеков М., 1965. Л. 194).

56 Год смерти иногда указывают: 1873. По сведениям М. Гайдарбекова, Идрис-эфенди умер в 1295 (1878) г. и похоронен в его родном селении. В газетном сообщении некоего Т. Умарова указывается о том, что он скончался в первую ночь месяца рамазан 1290 г.х. (см.: «Ёлдаш», респ. газета на кумык. яз. от 25.02.2000 г., с. 19), то есть 23 октября 1873 г.

Абдуллатипов А.Ю., Шабаева Л.А. Средневековая литература кумыков. Махачкала, 2010. - 200

Абусуфьян. Маджму" ул-манзума ал-аджамийя. Темирханшура, 1907. - 64 с. (На кумык. яз. Араб. шр.).

Аджаматов Б. Нух-хаджи из Эндирея. Махачкала, 2012. - 208 с.

Айтберов Т., Нурмагомедов А. Койсубулинский союз и Шамхальство в перв. четв. XVIII в.: (По письмам Мухаммада Кудутлинского и Адил-Гирайа б. Будай шамхала Тарковского) // Общественный строй союзов сельских общин Дагестана в XVIII - нач. XIX вв. Махачкала, 1981. С. 134-145 с.

Алкадари Г.Э. Асари Дагестан. Махачкала, 1994. - 263 с.

Алхасова Д.И. Дауд Хаджи ал-Усиши: жизнь и творческое наследие. Махачкала, 2006. - 204 с.

Ахмедов Д. Светлая звезда Мирза Али ал-Ахты. Махачкала, 2002. - 34 с.

Баймурзаев А.Б. Из истории общественной мысли Дагестана. Махачкала, 1965. 239 с.

Бартольд В.В. Ученые мусульманского «ренессанса» // Записки Коллегии востоковедов. Т. V. Ленинград, 1930. С. 1-14.

Волконский Н.А. Война на восточном Кавказе с 1824 по 1834 год в связи с мюридизмом // Кавказский сборник. Т. Х. Тифлис, 1886. С. 1-224.

Гаджиев А.-Г. Саид Араканский - выдающийся ученый, арабист, общественно-политический деятель. Махачкала, 2006. - 64 с.

Гаджиева Д.Х. К описанию рукописей филологических сочинений // Изучение истории и культуры Дагестана: Археографический аспект. Махачкала, 1988. С. 67-74.

Гаджимурадов Б.Д. Знаменитый Эндирей. Махачкала, 2011. - 302 с. (На кумык. яз.).

Гайдарбеков М. Антология дагестанской поэзии на арабском языке // РФ ИИАЭ ДНЦ РАН. Ф. 3. Оп.1. Д. 129-а (в машинописи) , 1965. - 297 лл.

Гамзатов Г.Г. Формирование многонациональной литературной системы в дореволюционном Дагестане. Махачкала, 1978. - 420 с.

Гамзатов Г.Г. Литература народов Дагестана дооктябрского периода. М.: Наука, 1982. - 328 с.

Дадаев Ю.У. Наибы и мудиры Шамиля. Махачкала: ООО «ДИНЭМ», 2009. - 624 с.

Забитов С.М. «Круг чтения» Саида из Аракани // Письменные памятники Дагестана XVIII-XIX вв. Махачкала, 1989. С. 93-99.

Забитов С.М. Творчество Идриса из Эндирея как источник по истории Кавказской войны // Бартольдовские чтения 1990. М., 1990. - С. 33-34.

Каймаразов Г.Ш. Очерки истории культуры народов Дагестана. М.: Наука, 1971. -476 с.

Крачковский И.Ю. Избранные сочинения. Т. VI. М.-Л., 1960. - 739 с.

Маламагомедов Д.М. Литературное наследие Мухаммада ал-Кудуки // Дагестанский востоковедческий сборник. Выпуск 2. Махачкала, 2011. С. 135-139.

Мец А. Мусульманский Ренессанс / Пер. с нем. Д.Е. Бертельса. М.-Л. (переизд. в Москве: 1973 и 1996) , 1968. - 460 с.

Микаилов Ш.И. Очерки аварской диалектологии. М.-Л., 1959. - 512 с.

Назир ад-Дургели. Услада умов в биографиях дагестанских ученых / Перевод с арабского, комментарии, факсимильное здание, указатель и библиография подготовлены А.Р. Шихсаидовым, М. Кемпером, А.К. Бустановым. М.: ИД «Марджани», 2012. - 208 +223 с.

Нурмагомедов А.М. Обзор источников о Мухаммеде Кудутлинском // Бартольдовские чтения 1987. М., 1987. С. 72.

Омарова З.С, 1999. Арабский ренессанс в Дагестане // Достижения и современные проблемы развития науки в Дагестане: Тезисы докладов Международной научной конференции. Махачкала. С. 92-93.

Оразаев Г.М.-Р. Исторические сочинения Дагестана на тюркских языках: (тексты, комментарии). Книга 1. Махачкала: ИД «Эпоха», 2003. - 332 с.

Османова М.Н. Каталог печатных книг на арабском языке, выпущенных дагестанскими издателями в России и за рубежом в начале ХХ века. Махачкала, 2008. - 204 с.

Покровский Н.Н. Кавказские войны и имамат Шамиля. М., 2000.

Садыки Г.М. Традиции арабской классической литературы и творчество Мирзы Али ал-Ахты / АКД. М. , 1984.

Садыки М.-Г.М. Творчество лезгинских поэтов XIX века на арабском и азербайджанском языках / Канд. дисс. Махачкала, 1969.

Саидов М.-С. Дагестанская литература XVIII-XIX вв. на арабском языке. М.: Изд-во вост. литературы, 1960. - 11 с.

Тагирова Н.А. Арабская грамматическая литература в коллекции Фонда восточных рукописей ИИАЭ ДНЦ РАН // Вестник ДНЦ. Вып. 7. Махачкала, 2000. С. 90-99.

ФахретдиновР. Кудуки // «Шура». № 1. Оренбург, 1914. С. 1-2. (На татар. яз. Араб. шрифт).

Хайбуллаев С. О дореволюционной аварской литературе. Махачкала, 1974. С. 219-224.

Ханмурзаев И.И. Идрис Эфенди из Эндирея // Межкультурный диалог на филологическом пространстве. Махачкала: ДГПУ, 2008. С. 219-224.

Шихсаидов А.Р. Мухаммед из Кудутля - ученый из ученых // Магомедов А.А. Дагестан и дагестанцы в мире. Махачкала, 1994. С. 151-161.

Шихсаидов А.Р. Саид Араканский (творческое наследие: проблемы изучения // Дагестан и Северный Кавказ в свете этнокультурного взаимодействия в Евразии. Махачкала, 2007. С. 546448.

Шихсаидов А.Р., Айтберов Т.М., Оразаев Г.М.-Р. Дагестанские исторические сочинения. М.: Наука, Гл. ред. вост. лит-ры, 1993. - 302 с.

Шихсаидов А.Р., Кемпер М., Бустанов А.К. Назир из Дургели и его библиографический труд «Нузхат ал-азкан фй тараджим "улама" Дагистан» // Назир ад-Дургели. 2012. - С. 7-19.

Яркие мгновения из жизни имама Шамиля / Сост. - Гани Мухаммед аль-Махди аль-Мисри. Махачкала, 1998. - 53 с.

Nadir ad-Durgilis. Nuzhat al-adhan fi 1ага^т "ulama" Dagistan / herausgegeben, überzetz und kommentiert von Michael Kemper und Amri R. Sixsaidov. Berlin: Klaus Schwarz Verlag, 2004. - 294 + 165 s.

 Известия ДГПУ. Т. 11. № 1. 2017

Филологические науки / Philological Science Оригинальная статья / Original Article УДК 82 (470. 67)

Просветительство в Дагестане

© 2017 Ахмедов С. Х.

Институт языка, литературы и искусства Дагестанского научного центра РАН, Махачкала, Россия; e-mail: [email protected]

РЕЗЮМЕ. Целью данного исследования явилось определение роли современной науки о литературе в трудах и деятельности З. Н. Акавова. Метод. Сравнительно-исторический анализ определил тенденции развития современной науки в Дагестане. Результаты. В статье освещаются проблемы просветительства в Дагестане и определяются современные тенденции в науке. Выводы. Рассмотрены отдельные этапы просветительства, вклад профессора З. Н. Акавов в изучение проблемы.

Ключевые слова: литература, просветительство, просветительский реализм, принцип народности.

Формат цитирования: Ахмедов С. Х. Просветительство в Дагестане // Известия Дагестанского государственного педагогического университета. Общественные и гуманитарные науки. 2017. ^ 11. № 1. С. 44-46.

The Enlightenment in Dagestan

© 2017 Suleyman Kh. Akhmedov

Institute of Language, Literature and Art, Dagestan Scientific Centre RAS, Makhachkala, Russia; e-mail: [email protected]

ABSTRACT. The aim of the study is determining the role of the modern science of literature in Z. N. Akavov"s writings and activities. Method. Comparative historical analysis identified the trends in the development of modern science in Dagestan. Results. The author of the article highlights the enlightment problems in Dagestan and identifies the current trends in science. Conclusions. He considers the various enligtment-stages, Professor Z. N. Akavov"s contribution into the study of the problem.

Keywords: literature, enlightenment, enlightenment realism, the principle of national spirit.

For citation: Akhmedov S. Kh. Enlightenment in Dagestan. Dagestan State Pedagogical University. Journal. Social and Humanitarian Sciences. 2017. Vol. 11. No. 1. Pp. 44-46. (In Russian)

Введение

Просветительство в Дагестане и на Северном Кавказе было вызвано переориентацией литератур с Востока на Запад, а также постепенным развитием в крае капиталистических отношений.

Переход от коранических представлений о мире и человеке к критическому осмыслению проблем бытия, от средневекового синкретизма к новым формам художественной литературы, от идеализации воинов ислама к реалистическому изображению человека, к постижению социальной его сущности был явлением неодномоментным и потребовал ряд восходящих ступеней в познании человека и мира.

Материалы и методы исследования

Дагестанский ученый Э. Ю. Кассиев, первый кто обратился к исследованию проблемы просветительства, в своей докторской диссертации развивает тезис о том, что в литературе второй половины XIX -начала ХХ веков в целом господствовали черты просветительского реализма. При этом ученый склонен был расширять сферы просветительства за счет других направлений.

Э. Ю. Кассиев отличает дагестанских ученых-арабистов XVIII века (Магомед Кудутлинский, Магомед Убринский, Дама-дан Мегебский, Дауд Усишинский, Саид Араканский, Мирза-Али Ахтынский) от предшественников просветителей (Девлет-

Общественные и гуманитарные науки

Social and Humanitarian Sciences

Мирза Шихалиев, Магомед Хандиев, Айде-мир Чиркеевский, Абдулла Омаров, Магомед-Эфенди Османов, Гаджимурад Ами-ров). Как видим, он считал авторов художественно-этнографических очерков предшественниками просветителей.

«Представителями «классического

этапа» дагестанского просветительства были лезгин Гасан Алкадари, лакцы Гасан Гузунов, Юсуп Муркелинский, Али Каяев, кумыки Манай Алибеков, Абусуфьян, Ну-хай Батырмурзаев и другие», - писал Э. Ю. Кассиев . Далее Э. Ю. Кассиев продолжал: «На этом этапе с особенной остротой стал вопрос о необходимости распространения просвещения и образования. Им придавалось поистине универсальное значение, как средству завоевания человеком материальной и духовной свободы» .

Дагестанские просветители близко к сердцу принимали проблемы края. Они видели, что Дагестан значительно отставал от передовых стран Европы, и хотели, чтобы дагестанские народы «проснулись от спячки», открывали современные школы, учились у европейских народов и догоняли их в своем развитии.

Просвещение было главным требованием передовых деятелей Дагестана. Ислам тормозил развитие края, тянул его назад, в раннее средневековье, но просветители не предлагали его реформирования, они вступали на путь джадидизма, ратовали за реформы образования, открытия новометод-ных школ, где бы преподавали и светские науки. Дальше этого их предложения не шли. Антифеодальные настроения ограничивались абстрактной критикой всевластия феодалов (шамхалов, нуцалов, ханов, май-сумов, уцмиев).

Результаты и их обсуждение

В начале ХХ века, когда Российскую империю стали потрясать революционные события, передовая, европейски образованная молодежь разочаровалась в просветительстве, его идеалы перестали удовлетворять запросы радикально настроенной ее части. В глазах молодежи просветительство было уже недостаточным, ограниченным в своих требованиях и возможностях. Чтобы осуществились идеи просветительства, необходимо было сменить общественный строй в стране, а это возможно было только революционным путем. К такому выводу пришли Уллубий Буйнакский, Джалал Коркма-сов, Саид Габиев, Махач Дахадаев, Султан-

Саид Казбеков, Гарун Саидов, Алибек Тахо-Годи, Магомед Далгат, Казимагомед Ага-сиев и многие другие.

Весомый вклад в разработку проблем дагестанского просветительства внес Забит Насирович Акавов своим трудом «Диалог времен» (Махачкала, 1996).

Было время, когда все кумыкские литературоведы (Изамит Асеков, Салав Алиев, Султан-Мурад Акбиев, Абдул-Кадыр Аб-дуллатипов, Забит Акавов) писали о кумыкской литературе конца XIX - начала ХХ веков. Вот как пишет об этом Забит Наси-рович: «Большинство исследователей художественного метода дагестанской дореволюционной литературы, как правило, берут один исторический срез: конец XIX -начало ХХ века» .

Так же, как и Э. Ю. Кассиев, З. Н. Акавов в упомянутой книге «Диалог времен» исходит из работ В. И. Ленина о просветительстве. Он по-своему прочитал статьи В. И. Ленина по этому вопросу и по-своему истолковал их. В отличие от В. И. Ленина, который развивал принципы классовости и партийности, Забит Насирович прочно опирается на принцип народности. Он считает: «Феномен просветительства в его общечеловеческой гуманистической сущности, ориентированной на совершенствование общества и каждого гражданина. И в этом, на наш взгляд, его ценность...» .

Здесь ученый прав. Но куда денешься от классовости, это ведь не прихоть Ленина и его сторонников, сама жизнь подталкивала писателей к этому принципу. Вот и З. Н. Акавов полагает, что «в начале ХХ века Н. Батырмурзаев с позиций революционного просветительства решительно выступил против деятелей мусульманского реформаторства, джадидов Али Каяева, Абусуфьяна, Юсупа Муркелинского и других» .

Заключение

З. Н. Акавов, опираясь на фактический материал, утверждает, что развитие творческого метода яркого просветителя Нухая Батырмурзаева шло под знаком решающего возрастания классового анализа, что способствовало освобождению литературы от наслоений других методов. Отсюда недалеко и до наших выводов относительно просветительства в революционную эпоху, изложенных выше.

В начале ХХ века религиозное сознание, несмотря на его массовость, уже не властвовало безраздельно над умами образованной

Известия ДГПУ. Т. 11. № 1. 2017

DSPU JOURNAL. Vol. 11. No. 1. 2017

молодежи. Это сказалось и на новом качестве литературы, которая уже не зависела от религиозных установлений.

В эпоху подготовки и проведения буржуазно-демократических революций в России социальные вопросы выдвигаются в центр литературы. Появляется новая ли-

1. Акавов З. Н. Диалог времен. Махачкала, 1996. 229 с.

2. Ахмедов С. Х. Художественная проза народов Дагестана: история и современность. Махачкала, 1996. 277 с.

1. Akavov Z. N. Dialog vremen . Makhachkala, 1996. 229 p. (In Russian)

2. Akhmedov S. Kh. Khudozhestvennaya proza narodov Dagestana: istoriya i sovremen-nost" . Makhachkala, 1996. 277 p. (In Russian)

3. Akhmedov S. Kh. Istoriya lakskoy literatury

Ахмедов Сулейман Ханович доктор филологических наук, профессор, главный научный сотрудник, Институт языка, литературы и искусства (ИЯЛИ), Дагестанский научный центр (ДНЦ) РАН, Махачкала, Россия; e-mail: [email protected]

Принята в печать 27.01.2017 г.

тература, литература нового времени. Следует отметить, что идеалы просветительства в полной мере осуществились после Октябрьской революции 1917 года, в годы Советской власти, которая уделяла особое внимание образованию и просвещению народа.

3. Ахмедов С. Х. История лакской литературы в 3 томах. Т. 1. Махачкала, 2008. 318 с.

4. Кассиев Э. Ю. Дагестанская литература на пути к социалистическому реализму (от просветительства к реализму нового типа). Махачкала, 1982. 120 с.

In 3 volumes. Vol. 1. Makhachkala, 2008. 318 p. (In Russian)

4. Kassiev E. Yu. Dagestanskaya literatura na puti k sotsialisticheskomu realizmu (ot prosvet-itel"stva k realizmu novogo tipa) . Makhachkala, 1982. 120 p. (In Russian)

THE AUTHOR INFORMATION Affiliation

Suleyman Kh. Akhmedov, Doctor of Philology, professor, the chief researcher, Institute of Language, Literature and Art (ILLA), Dagestan Scientific Centre (DSC), RAS, Makhachkala, Russia; e-mail: [email protected]

 

Возможно, будет полезно почитать:

• Тургенев, анализ произведения муму, план ;
• Оккупация территории ссср войсками третьего рейха на фотографиях солдат вермахта ;
• Торт-шкатулка с желтыми хризантемами ;
• Баклажаны по-корейски — самый вкусный рецепт ;
• Очень сильная мантра нежности и любви Разновидности мантр для привлечения любви ;
• Что происходит с политическими ток-шоу российского телевидения ;
• Как варить бульон из индейки ;
• Порядок декларирования товаров, перемещаемых физическими лицами Порядок декларирования товаров физическими лицами ;