Вавилонский плен евреев. Историко-культурный контекст ветхого завета

Вавилонский плен продолжался всего 70 лет, однако он составил целую эпоху в истории еврейского народа. Традиционной датой его начала считается 587 год, когда после антивавилонского восстания был до основания разгромлен Иерусалим, а Иерусалимский Храм был разрушен. Окончание плена приходится на 517 год, когда, после указа персидского императора Кира Великого, захватившего к тому времени Вавилонию, евреям было разрешено вернуться в Иудею и создать там национальную автономию, и они, вернувшись, завершили восстановление Иерусалима и Храма. И можно было бы сказать, что за 70 лет плена евреи стали другим народом, а яхвизм — другой религией. Связано же это было не столько с внешним давлением, которого в период плена практически не было, сколько со складывавшейся в Вавилонии общей ситуацией и с внутренними процессами, происходившими в рассматриваемый период в еврейской общине. За 70 лет плена яхвизм стал национальной еврейской религией, а само еврейство превратилось в этноконфессиональную общину; представить себе еврея язычником в послепленный период уже совершенно невозможно. Но эта община численно составляла едва ли 1/10 от допленной численности еврейского народа. Очевидно, во время плена произошло выделение в народе Божием того остатка, о котором говорили пророки.

Как же протекал этот процесс? Начало ему положила депортация в Вавилон жителей Иерусалима, упоминаемая в Книгах Царей. Собственно, депортаций было две. Первая из них имела место в 589 году, после того, как армия вавилонского правителя Навуходоносора после непродолжительной осады впервые захватила Иерусалим — тогда-то и была переселена в Вавилон первая партия депортированных, среди которых были в основном высшие чиновники, иерусалимская знать и военная верхушка, а также ремесленники, прежде всего те из них, чьё ремесло имело отношение к военному делу (4 Цар 24:14-16). Храм был частично разграблен, но не разрушен (4 Цар 24:13). Вторая депортация последовала после неудачного антивавилонского восстания, которое поднял Седекия (4 Цар 24:20). Результатом его стала карательная экспедиция и осада, продолжавшаяся на сей раз более года (4 Цар 25:1-3). После взятия Иерусалима город был полностью разрушен, как это обычно случалось в те времена с городами, восставшими против своих правителей, Седекия казнён, а жители Иерусалима, за малым исключением, депортированы в Вавилон, туда же, куда была за два года до них отправлена первая партия переселенцев (4 Цар 25:4-12).

В Вавилоне оказалось отнюдь не большинство еврейского народа. Большая его часть, напротив, оставалась жить там же, где жила до вавилонского нашествия — в небольших иудейских городах и селениях. Депортированы были жители Иерусалима, а не всей Иудеи в целом. Впрочем, и в Иудее ситуация не осталась прежней: вавилонское правительство проводило национальную политику, направленную на перемешивание населения подвластных ему территорий с тем, чтобы в процессе взаимной ассимиляции оно стало более однородным как в языковом, так и в культурном отношении. В Иудею в рамках этой политики переселялось нееврейское население из прилегающих областей, вследствие чего по прошествии 70 лет плена население Иудеи не было уже чисто еврейским. Впрочем, это смешанное население вскоре стало поклоняться Яхве (Ездр 4:2), а впоследствии (уже после возвращения репатриантов из Вавилона в Иерусалим после 70 лет плена) именно на его основе сформировался этнос самарян, ставших соседями евреев и их самыми большими ненавистниками. Таким образом, послепленное еврейство сформировалось на основе не большей, а меньшей части еврейства допленного.

Между тем, ситуация для депортированных в Вавилонию евреев складывалась достаточно благоприятно. Все они были расселены частью в Вавилоне, частью же в небольших окрестных городках. Вавилон был одним из крупнейших городов своего времени, и найти там работу мог любой желающий. Иногда, вавилонскую ситуацию сопоставляют с египетской, однако такое сопоставление всё же не вполне корректно: в Египте потомки Иакова довольно скоро после переселения оказались, по существу, маргиналами, стоявшими вне цивилизованного общества; в Вавилонии еврейская община в таком положении не была никогда, так как и в языковом, и в культурном отношении евреи были чрезвычайно близки вавилонянам. Единственным различием между ними было различие религиозное, и еврейская национальная идентичность в Вавилонии могла быть сохранена лишь теми, кто оставался верен яхвизму. Никто, разумеется, не стал бы препятствовать евреям, желавшим сменить религию, напротив, вавилонским обществом такой шаг мог бы только приветствоваться, но такая перемена была тем последним шагом, который отделял еврейство от ассимиляции. Вероятно, среди депортированных были и такие, кто отошёл от яхвизма, но об их дальнейшей судьбе мы ничего уже не можем сказать, так как их потомки, очевидно, ассимилировались полностью. Так в Вавилоне для еврейской общины религиозный вопрос слился воедино с вопросом национальным.

Разумеется, встаёт вопрос о том, не было ли в Вавилонии во время плена гонений на евреев со стороны властей. Здесь обычно вспоминают Книгу Данила, так как она содержит весьма красочные описания таких гонений, притом именно гонений за веру, которых более всего можно было ожидать, учитывая, что именно религиозные различия разделяли евреев и вавилонян. Однако анализ текста Книги Даниила, в том числе и её первой части (гл. 1-6 книги), слишком очевидно свидетельствует о позднем происхождении этого текста. Судя по многочисленным арамейским вставкам, он, во всяком случае, должен был быть написан уже после плена. Надо заметить, что гонения за веру еврейской общине пришлось пережить спустя столетия после возвращения из Вавилона, и организованы они были не вавилонянами и не персами, а сирийским правителем Антиохом Эпифаном. Не исключено, что именно во времена Антиоха Эпифана и была написана Книга Даниила (в число пророческих иудейская традиция её не включает). В таком случае её можно датировать II веком до н.э.

Несколько иной характер носит Книга Есфири. В ней немало анахронизмов, связанных с описанием придворных обычаев и тех исторических событий, которые подразумеваются автором книги. Но перед нами, очевидно, притча, где такие анахронизмы вполне допустимы. Вероятнее всего, перед нами и в этом случае достаточно поздний (во всяком случае, послепленный) текст, который, однако, вполне может быть основан на достаточно раннем предании, восходящем, возможно, к периоду плена. Во всяком случае, несмотря на присутствующий в притче персидский колорит, имена главных её героев — Есфири (Эстер) и Мордехая — имеют явно вавилонское происхождение. Не исключено, что еврейская традиция знала некое предание о Мордехае и Эстер, действительно восходящее к пленной эпохе, которое впоследствии и было использовано автором притчи. Судя, однако, по тому факту, что персидская эпоха смешивается в его памяти с вавилонской, а также по значительному количеству в тексте книги арамейских слов и выражений, приходится предполагать, что окончательный текст Книги Есфири должен был появиться около II века. Это, впрочем, не исключает возможности того, что раннее предание о Мордехае и Эстер могло относиться к пленной эпохе.

В таком случае становится очевидно, что определённые конфликты у еврейской общины с окружающим обществом были. Однако Книга Есфири всё же не даёт оснований думать о какой-либо проводимой вавилонскими властями специально антиеврейской политике. Ситуация, описанная в ней, напоминает скорее чисто политический конфликт, в который, однако, оказались вовлечены представители еврейской общины. Речь в данном случае должна идти, по-видимому, о борьбе при вавилонском дворе двух группировок, одна из которых была еврейской или исключительно, или по преимуществу. Поражение в этой борьбе действительно могло бы повлечь серьёзные неприятности для всей общины в целом, так как победа одной из группировок влекла за собой обычно достаточно широкие репрессии по отношению к побеждённым, которые могли затрагивать не только непосредственных, но и потенциальных участников событий, а также их сторонников и сочувствующих. Сама возможность такого поворота событий говорит о том, что еврейская община не только не находилась во время плена на периферии общественной жизни, но, напротив, довольно активно в ней участвовала, а её представители могли занимать в обществе далеко не последние места, в том числе и в том, что касалось государственной и придворной службы.

Конечно, и сам яхвизм на протяжении пленной эпохи претерпел серьёзные изменения. Яхвизм предпленного периода был, по преимуществу, религией массовой и коллективистской. Следствием религиозной реформы Иосии стал национальный и религиозный подъём; однако национальным он был всё же в первую очередь, религиозным же — лишь во вторую. Яхве рассматривался в эту эпоху большинством иудейского общества как Бог, покровительствующий стране и народу, как Бог национальный, неотделимый от Иудеи, Иерусалима, Храма. По-видимому, само наличие в Иерусалиме единственного на земле места поклонения Яхве в глазах многих гарантировало стране и городу безопасность: ведь Бог не мог допустить разрушения Своего единственного дома (Иер 7:4)! Возможно, именно эта уверенность и вселяла надежду в жителей Иерусалима даже тогда, когда город уже находился в осаде, и падение его было фактически неизбежно. По-видимому, и первые поражения рассматривались многими в иудейском обществе как случайность, как недоразумение, которое вот-вот разрешится, и тогда всё вернётся на круги своя. Такая религиозность не могла не быть массовой и коллективистской по своей природе: отношения Бога со Своим народом мыслились именно как отношения Его с народом в целом, а не с отдельными людьми.

Неудивительно, что при таком настроении общества последовавшие вскоре после смерти Иосии события оказались для большинства жителей Иудеи громом среди ясного неба. Полный разгром Иерусалима, неудача антивавилонского восстания и ряд депортаций не вмещались в сознание. Поражения никак не могло произойти, Бог не должен был такого допустить — но поражение, и поражение полное, было налицо. Иеремия предупреждал о таком повороте событий задолго до того, как он случился (Иер 7:11-15), но к его словам, как обычно и бывает, мало кто прислушивался. И если восстание Седекии было вдохновлено надеждой на скорое освобождение, то убийство Годолии и последовавшее за ним бегство группы Исмаила в Египет (4 Цар 25:25-26) было уже настоящим актом отчаяния: ведь Египет, потерпевший поражение в борьбе с Вавилонией, ничем не мог бы помочь беглецам. Впрочем, не они одни надеялись на скорые перемены: депортированные в Вавилон жители Иерусалима также были уверены в том, что они покинули свою родину ненадолго. Особенно велика была эта уверенность у переселенцев первой волны, и Иеремии пришлось написать им специальное письмо, в котором он предостерегал их от напрасных надежд и ожиданий, советуя обосновываться в Вавилоне надолго (Иер 29).

На первый взгляд, описанные выше события были не чем иным, как национальной катастрофой, и никак иначе воспринимать их было невозможно. Собственно, именно так они и переживались современниками, свидетельством чего является псалом 137 . Здесь звучит лишь одно: скорбь о разрушенном Иерусалиме, смертельная ненависть к врагу и призыв к беспощадной мести. Такие чувства вполне понятны и объяснимы. И всё же Иеремия, видевший ситуацию не только с обычной, человеческой точки зрения, но и в свете данного ему откровения, прекрасно понимал, что катастрофа не случайна, и потому борьба с Вавилоном при сложившихся обстоятельствах не принесёт успеха (Иер 27-28, 42): ведь победа Иудеи в сложившейся ситуации означала бы лишь восстановление статус-кво, существовавшего до начала войны. Между тем, у Бога был, очевидно, иной замысел относительно Своего народа: Он хотел обновить его и очистить с тем, чтобы выделился, наконец, остаток, о котором говорили пророки. Богу не нужна была реставрация, Ему нужно было духовное и национальное обновление. Народ рвался назад, в прошлое, казавшееся ему идеальным, а Бог подталкивал его в будущее, путь в которое, однако, лежал через Вавилон, подобно тому, как за много веков до описываемых событий путь народа Божия в обещанную ему Богом землю должен был пролечь через Египет.

Но движение вперёд предполагало, прежде всего, переосмысление пройденного пути и раскаяние в совершённых грехах. Первые естественные человеческие эмоции, столь ярко отражённые в псалме 137 , должны были уступить место глубинным духовным процессам, которые должны были бы полностью изменить не только традиционный религиозный тип, но в известном смысле и сложившуюся систему религиозных ценностей. Свидетельством того, что такой процесс в общине действительно имел место, служит псалом 51 . Судя по Пс 51:18-19 , он был написан в период плена, притом тогда, когда Иерусалим и Храм уже лежали в развалинах. Но здесь нет уже ни ненависти к врагам, ни желания отомстить. Вместо этого в псалме звучит раскаяние (Пс 51:1-6) и желание внутреннего обновления (Пс 51:7-10). И не случайно упоминается здесь «разбитое сердце» (Пс 51:17 ; евр. לב נשבר лев нишбар ; в Синодальном переводе «сокрушённое сердце»): ведь именно с сердцем связано в яхвизме представление о духовном центре человеческой личности, где и определяется экзистенциальный выбор человека, в том числе и в его отношениях с Богом. «Разбитость» сердца, очевидно, предполагает не только эмоциональное переживание, но и определённый ценностный кризис, о котором свидетельствует также просьба к Богу о ниспослании не только чистоты сердца, но и твёрдого духа (Пс 51:10 ; евр. רוח נכון руах нахон ; в Синодальном переводе «дух правый»), который, очевидно, возможен лишь тогда, когда такой кризис преодолевается.

С чем же был связан религиозный кризис? Прежде всего, разумеется, с традиционным типом допленной религиозности, о котором у нас уже шла речь выше. Коллективистская религиозность была возможна до тех пор, пока Яхве и покровительствуемая Им страна торжествовали над врагом. Поражение полностью меняло ситуацию: богам, проигравшим войну, как считали древние, не было места в мире, они, как и побеждённые народы, должны были уступить место победителям. Оставаться яхвистом в Вавилоне можно было лишь вопреки всем сложившимся на тот момент традиционным религиозным представлениям, в том числе и собственно яхвистским. Но речь шла не об одном лишь мировоззрении: измениться должен был и сам способ богообщения. Коллективистской религиозности свойственно отсутствие внимания к личности и, вследствие этого, личностного религиозного самосознания, которое растворяется в сознании общины; перед Богом, образно говоря, оказывается не сообщество отдельных «я», а одно большое «мы», где ни одного «я» выделить невозможно. Для язычества такой тип религиозности на известном этапе его развития был вполне адекватен; для яхвизма он не был нормой никогда, но в допленный период был, тем не менее, распространён достаточно широко, что значительно тормозило процесс духовного становления народа-общины. Теперь настало время перейти от религиозности коллективистской к религиозности личностной, персоналистической.

Неудивительно, что такая смена способа богообщения воспринималась как кризис: речь в данном случае шла не только о мировоззрении, рушилась также и вся прежняя система религиозных ценностей. Прежде сила Божия связывалась с величием, мощью и торжеством покровительствуемой им общины, а, следовательно, также народа и страны. Теперь приходилось учиться переживать эту силу как нечто, открытое лишь отдельному человеку и никак не проявляющееся вовне, по крайней мере, до времени. Теофания прежде была неотделима от видимого торжества, притом, как правило, торжества общенационального; теперь она открывалась как реальность, затрагивающая всего лишь одного человека, притом нередко далеко не в самые радостные мгновения его жизни. Конечно, персоналистический тип религиозности существовал и раньше, достаточно вспомнить поздних пророков, которые, как правило, не склонны были поддаваться коллективной эйфории, даже тогда, когда она приобретала религиозный характер. Но окончательно перестроить религиозность народа-общины на персоналистический лад можно было, лишь полностью выбив почву из-под ног той народной массы, которая иначе никогда не отказалась бы от религиозного коллективизма. Конечно, это было невозможно без потрясений, но в противном случае яхвизму грозило бы полное духовное вырождение.

Воспитанию в общине религиозного персонализма немало способствовала деятельность Иезекииля, который проповедовал в Вавилоне вскоре после первой депортации. Трудно сказать точно, сколько времени продолжалась его проповедь, но можно предполагать, что Иезекииль пережил разгром Иерусалима, хотя и не стал его непосредственным свидетелем, так как во время этих событий он был уже в Вавилоне. Его слова о том, что никто не спасётся и не оправдается перед Богом чужой праведностью, звучали в Вавилоне весьма актуально (Иезек 18:1-20). Пророк напоминал своим слушателям, что перед Богом стоит отдельный человек, а не толпа, и потому никто не может быть судим, так сказать, «за компанию» со всеми. Ещё более радикальной для своего времени была мысль Иезекииля о том, что перед Богом невозможно накопление ни греховных, ни праведных дел (Иезек 18:21-32). Такая мысль должна была казаться современникам пророка глубоко несправедливой (Иезек 18:25, 29): ведь, с точки зрения человеческой, мера сделанного человеком добра или зла важна, и кажется странным то, что Бог смотрит на человеческие дела иначе. Но для Него важен именно тот выбор, который человек делает в данный момент, и отношения, которые устанавливаются или рвутся также в данный момент. Бог действует в той реальности, которую человек переживает как настоящее, и лишь выбор, сделанный человеком в данную минуту, оказывается для Него абсолютно реальным, определяя дальнейшую судьбу человека. Такие отношения с Богом, разумеется, исключают всякий религиозный коллективизм.

Так в самом начале пленной эпохи начинает формироваться новый тип религиозности, который получит своё развитие в Вавилоне. Духовное обновление общины действительно произойдёт, и самым ярким тому свидетельством станет сложившийся в плену новый тип гимнографии — хокмическая гимнография, представленная в Псалтири такими образцами, как псалом , , , , , . Здесь перед нами не просто красочные описания природы или воспоминания исторических событий, с которых начиналась история еврейского народа. Авторы этих гимнов как никогда прежде ярко переживают реальность присутствия Божия, открывающуюся им за описываемыми ими пейзажами или историческими событиями. И, если для допленной хокмической литературы было характерно стремление увидеть единый данный Богом закон, управляющий и миром в целом, и отдельным человеком в частности, то авторам хокмических текстов пленной и послепленной эпохи открылся не закон, а само присутствие Божие, которое они и переживали как высшую и главную реальность, стоящую и за величием творения, и за крутыми поворотами истории народа Божия. Не будь этих озарений, не было бы и того текста Торы в форме Пятикнижия, который мы имеем сегодня: ведь без них не появилась бы ни поэма о сотворении мира, открывающая Книгу Бытия, ни та историософии, на которой зиждется священная история, лежащая в основе Торы.

Не менее важным для духовного становления общины в плену было свидетельство Иезекииля о том, что присутствие Божие, покидая осквернённый Храм (причём, осквернённый отнюдь не вавилонскими солдатами), отправляется в Вавилон, вслед за теми, кто сохранил верность Богу (Иезек 11:15-24). Такое откровение было залогом того, что изгнанные из Иерусалима не оказываются отверженными или покинутыми Богом; важно лишь хранить Ему верность, и тогда Он найдёт способ пребывать среди Своего народа. Эти обещания делали возможным богообщение, а, следовательно, и духовную жизнь, вдали от Храма и от яхвистских алтарей. Более того: они меняли традиционные представления об отношениях Бога со Своим народом. Прежде богообщение было возможно лишь на известном, Богом указанном, месте, оно определялось в том числе и возможностью физического присутствия у алтаря; теперь для богообщения было достаточно одного лишь желания и обращения верных, на которое Бог откликался, открывая им Своё присутствие. Прежде народ Божий был народом Божиим лишь постольку, поскольку жил возле своих алтарей; теперь народ Божий начал осознавать себя как носителя и хранителя теофании, а своё единство — как реальность не только психологическую и культурную, но также и духовно-мистическую. Такое осознание сделало возможным молитвенные и — шире — богослужебные собрания, независимые ни от каких алтарей, даже от Иерусалимского Храма. Так в плену появились первые синагогальные собрания, где, конечно, не совершалось никаких жертвоприношений, но была возможна общая молитва, проповедь и чтение священных текстов, первым и самым ранним из которых стала Тора. Так в лоне яхвизма зародилась новая религия — иудаизм, которой было суждено пережить свою колыбель. Именно Синагога и стала той формой, которая позволила окончательно сформироваться народу-общине, и именно она сделала духовно возможным возвращение евреев на землю своих отцов.

Вавилонское пленение

Так называется тот период библейской истории, когда народ иудейский, потеряв свою политическую самостоятельность, уведен был в плен вавилонянами и оставался в нем в течение 70 лет, с 605 по 536 год до Р. X. Плен вавилонский для иудейского народа не был случайностью. Палестина, занимая промежуточное положение между Египтом и Месопотамией, по необходимости должна была принимать участие в великой борьбе, постоянно происходившей между этими двумя центрами политической жизни древнего мира. Через нее или по ее окраинам то и дело проходили огромные войска - то египетских фараонов, стремившихся подчинить себе Месопотамию, то ассиро-вавилонских царей, старавшихся ввести в сферу своей власти все пространство между Месопотамией и берегами Средиземного моря. Пока силы борющихся держав были более или менее равномерны, еврейский народ еще мог сохранять свою политическую самостоятельность, но когда решительный перевес оказался на стороне Месопотамии, то евреи должны были неизбежно сделаться добычей сильнейшего воителя. И действительно, северное еврейское царство, так называемое царство Израильское, пало под ударами ассирийских царей еще в 722 году. Царство Иудейское продержалось еще около ста лет, хотя существование его за это время походило на политическую агонию. Среди народа происходила ожесточенная борьба партий, из которых одна настаивала на добровольном подчинении месопотамским царям, а другая старалась искать спасения от угрожающей гибели в союзе с Египтом. Напрасно более дальновидные люди и истинные патриоты (особенно пророк Иеремия) предостерегали от союза с коварным Египтом; египетская партия восторжествовала и тем ускорила падение царства (о дальнейшем ходе событий см. Вавилония). За так называемым первым пленением , т. е. уводом в плен нескольких тысяч иерусалимских граждан, последовало новое нашествие Навуходоносора, который лично появился под стенами Иерусалима. Город спасен был от разрушения только тем, что царь Иехония поспешил сдаться со всеми своими женами и приближенными. Все они были уведены в плен, и на этот раз Навуходоносор приказал отвести в Вавилонию 10000 человек из числа лучших воинов, знати и ремесленников. Над ослабленным царством, в качестве вавилонского данника, был поставлен Седекия. Когда Седекия, в свою очередь, отложился от Вавилона, передавшись на сторону Египта, Навуходоносор решил совсем стереть Иудею с лица земли. В девятнадцатый год своего царствования он в последний раз появился под стенами Иерусалима. После продолжительной осады, Иерусалим подвергся беспощадному мщению победителя. Город, вместе с храмом и дворцами, разрушен был до основания, и все остававшиеся в нем сокровища достались в добычу неприятеля и увезены были в Вавилон. Первосвященники были убиты, а большая часть остального населения уведена была в плен. Это было в 10 день 5 месяца 588 года до Р. X., и этот страшный день доселе вспоминается у иудеев строгим постом. Жалкие остатки населения, оставленные Навуходоносором для обработки земли и виноградников, после нового возмущения были уведены в Египет, и таким образом окончательно опустела земля Иудейская.

Массовое переселение покоренных народов из их родной страны в страну победителя было обычным явлением в древнем мире. Система эта иногда действовала с большим успехом, и, благодаря ей, целые народы теряли свой этнографический тип и язык и расплывались в среде окружающего чужого населения, как это случилось с народом северного Израильского царства, который окончательно потерялся в плену ассирийском, не оставив никаких следов своего существования. Иудейский народ, благодаря своему более развитому национальному и религиозному самосознанию, сумел сохранить свою этнографическую самостоятельность, хотя, конечно, и на нем плен оставил некоторые следы. Для поселения пленников в Вавилоне был отведен особый квартал, хотя большая их часть была отправлена в другие города, с предоставлением им там участков земли. Состояние иудеев в вавилонском плену было несколько похоже на состояние их предков в Египте. Масса пленного народа, несомненно, употреблялась на земляные и другие тяжелые работы. На вавилоно-ассирийских памятниках наглядно изображается в многочисленных барельефах этот труд пленников (особенно на барельефах в Куюнджике; снимки с них в 9 изд. "Истории древнего Востока" Ленормана, т. IV, 396 и 397). Вавилонское правительство, впрочем, относилось к иудеям с известной долей человеколюбия и предоставляло им полную свободу во внутренней жизни, так что они управлялись своими собственными старейшинами (как это видно из истории Сусанны: Дан., гл. XIII), строили себе дома, разводили виноградники. Многие из них, не имея земли, начали заниматься торговлей, и именно в Вавилоне впервые среди евреев развился торгово-промышленный дух. При таких обстоятельствах многие из иудеев настолько обжились в стране пленения, что даже забыли о родной земле. Но для большинства народа память об Иерусалиме оставалась священной. Заканчивая свои дневные работы где-нибудь на каналах и сидя на этих "реках вавилонских", пленники плакали при одном воспоминании о Сионе и помышляли об отмщении "окаянной дочери Вавилона, опустошительнице" (как это изображено в Псалме 136). Под тяжестью постигшего иудеев испытания, у них сильнее, чем когда-либо, пробуждалось раскаяние в прежних беззакониях и прегрешениях и укреплялась преданность своей религии. Великую религиозно-нравственную поддержку плененный народ находил в своих пророках, среди которых прославился Иезекииль, с его восторженными видениями о будущей славе теперь угнетенного народа. "Книга пророка Даниила" служит весьма важным документом для изучения жизни иудеев в Вавилоне, и, кроме того, в ней немало драгоценных данных и о внутреннем состоянии самого Вавилона, особенно о внутренней жизни двора.

Положение иудеев в плену вавилонском оставалось без изменения и при преемниках Навуходоносора. Его сын освободил еврейского царя Иехонию от тюремного заключения, где он томился в течение 37 лет, и окружил его царскими почестями. Когда новый завоеватель, Кир, двинулся со всеми своими силами на Вавилон, он обещал многочисленным пленникам свободу или по крайней мере облегчение их положения, чем сумел обеспечить себе с их стороны сочувствие и содействие. Иудеи, по-видимому, встретили Кира с распростертыми объятиями, как своего освободителя. И Кир вполне оправдал их надежды. В первый же год своего господства в Вавилоне он приказал освободить иудеев из плена и построить для них храм в Иерусалиме (1 Ездра, 1-4). Это было в 536 г. до Р. X., которым и закончилось семидесятилетие плена вавилонского. На призыв царского указа откликнулись все иудеи, которым была дорога и священна память об Иерусалиме. Но их оказалось немного, всего лишь 42360 человек с 7367 слугами и служанками. Это, за небольшими исключениями, были все люди бедные, имевшие только 736 лошадей, 245 мулов, 436 верблюдов и 6720 ослов. Гораздо большая масса пленного народа - все те, кто успел обзавестись хозяйством и достигнуть значительного обеспечения в стране пленения, - предпочли остаться там, под великодушным владычеством Кира. Большинство между ними принадлежало к высшим и богатым классам, которые легко теряли свою веру и народность и перерождались в вавилонян. Караван переселенцев, взяв с собой 5400 сосудов храма, некогда захваченных Навуходоносором и теперь возвращенных Киром, двинулся в путь под начальством знатного иудейского князя Зоровавеля и первосвященника Иисуса, которые и привели их на старое родное пепелище, где из этих переселенцев возродился вновь народ иудейский.

Плен вавилонский имел огромное значение в судьбе народа иудейского. Как тяжкое испытание, он заставил его глубоко призадуматься над своей судьбой. Среди него началось религиозно-нравственное возрождение, стала крепнуть вера и вновь загорелся пламенный патриотизм. Потребность в оживлении закона и старых преданий вызвала появление книжников, которые стали собирать разрозненные книги священной и гражданской литературы. Первые были собраны в особый канон или сборник, получивший значение книги Закона Божия для народа. В свою очередь, вавилонская культура не могла не оставить своих следов на иудеях. Всего сильнее было влияние ее на язык, который подвергся существенному изменению: древний еврейский язык был забыт и на его место выступил язык арамейский, т. е. сиро-халдейский, который и сделался народным языком иудеев последующего времени и на котором написаны позднейшие произведения иудейской литературы (Талмуд и др.). Вавилонский плен имел еще и другое значение. До него иудейский народ, со всем его своеобразным религиозно-нравственным миросозерцанием, жил отчужденно от остального мира. Со времени пленения иудейский народ сделался как бы всемирным: из плена вавилонского возвратилась только незначительная часть иудеев, а гораздо большая их часть осталась в Месопотамии, откуда мало-помалу они стали распространяться по всем окружающим странам, всюду внося элементы своей духовной культуры. Эти иудеи, жившие вне Палестины и своими колониями усеявшие впоследствии все берега Средиземного моря, стали известны под названием иудеев рассеяния ; они оказали глубокое влияние на последующую судьбу языческого мира, постепенно подтачивая языческое религиозное миросозерцание и таким образом подготовляя языческие народы к принятию христианства.

Подробнее о вавилонском пленении можно читать в больших курсах истории израильского народа, как: Ewald, "Geschichte des Volkes Israel" (1 изд., 1868 г.); Graetz, "Geschichte der Juden" (1874 г. и др.). Из монографий можно указать: Deane, "Daniel, his life and times" и Rawlinson, "Ezra and Nehemiah, their lives and times" (из новейшей библейско-исторической серии под общим заглавием "Men of the Bible", 1888-1890 г.). По вопросу о соотношении библейской истории с новейшими открытиями и исследованиями ср. Vigoureux, "La Bible et les découvertes modernes" (1885 г., т. IV., стр. 335-591), а также А. Лопухин, "Библейская история при свете новейших исследований и открытий" (т. II, стр. 704-804) и др.


Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. - С.-Пб.: Брокгауз-Ефрон . 1890-1907 .

Смотреть что такое "Вавилонское пленение" в других словарях:

    Насильственное переселение Навуходоносором II населения Иудейского царства в Вавилонию (где уже находились потомки евреев, угнанных в 8 в. до н.э. ассирийцами из Израильского царства). Вавилонское пленение собирательное название ряда изгнаний… … Исторический словарь

    Вавилонский плен или Вавилонское пленение (ивр. גָּלוּת בָּבֶל‎, галут Бавел) период в истории еврейского народа с 598 по 539 до н. э. Собирательное название серии насильственных переселений в Вавилонию значительной части еврейского населения… … Википедия

ПЛЕНЕ́НИЕ ВАВИЛО́НСКОЕ (גָּלוּת בָּבֶל , галут Бавел ), насильственное переселение Навуходоносором II значительной части населения Иудейского царства в Вавилонию (где уже находились потомки угнанного в 8 в. до н. э. ассирийцами населения Израильского царства, см. Пленение ассирийское); историческое событие, ставшее поворотным пунктом в развитии еврейского религиозно-национального сознания.

Пленение вавилонское - собирательное название серии изгнаний населения Иудеи в правление Навуходоносора; эти изгнания происходили на протяжении 16 лет (598–582 гг. до н. э.) и были карательными мерами в ответ на восстание Иудеи.

В 610 г. до н. э. вавилонские войска, действовавшие совместно с мидянами, овладели последним ассирийским оплотом - Хараном . В 609 г. до н. э. египетский фараон Нехо, опасавшийся усиления Вавилона, двинулся на помощь ассирийцам. На пути в Месопотамию он вторгся в Иудею, отложившуюся от Ассирии в 627 г. до н. э. Попытка иудейского царя Иошиях у помешать продвижению египетской армии окончилась неудачей, а сам царь был смертельно ранен. Возвращаясь после победы над вавилонянами, Нехо сверг с престола сына Иошиях у, Иех оахаза, и возвел на престол его старшего брата Иех оякима (Иоакима). Однако уже в 605 г. до н. э. вавилоняне взяли реванш, нанеся египетским войскам тяжелое поражение у Кархемиша в Северной Сирии (II Ц. 24:7; Иер. 46:2); преследуя египтян, Навуходоносор овладел Сирией и Иудеей. В 601 г. до н. э. вавилонская армия была разбита на египетской границе, что побудило Иех оякима, надеявшегося на поддержку египтян, отложиться от Вавилона. В 598/97 г. до н. э. Навуходоносор вторгся в Иудею; воцарившийся тем временем в Иудее сын Иех оякима, Иех ояхин (Иехония), сочтя сопротивление бесполезным, открыл перед вавилонянами ворота Иерусалима. Иудея была наказана массовыми насильственными переселениями; среди отправленных в Вавилонию был и царь с семьей и свитой, а также пророк Иехезкель , ставший одним из духовных руководителей изгнанников.

После ухода вавилонян, посадивших на иудейский престол дядю Иех ояхина, Маттанию, принявшего имя Цидкиях у , при дворе обнаружились разногласия между сторонниками египетской ориентации, призывавшими к новому восстанию, и сторонниками сохранения статус-кво; среди последних был пророк Иеремия , опасавшийся, что новое восстание приведет к полному уничтожению Иудейского царства. Проегипетская партия, ободрившаяся военными успехами фараона Псамметиха II в 591 г. до н. э., одержала верх: в 588 г. до н. э. Цидкиях у заключил союз с Египтом и отложился от Вавилонии. Навуходоносор выступил в карательную экспедицию; при его приближении египетские силы двинулись на помощь Иудее, однако, когда Навуходоносор повернул на юг и направился к египетской границе, египтяне отступили. После двухлетней осады Иерусалим был взят (586 г. до н. э.), Цидкиях у был схвачен и после того, как на его глазах были казнены его сыновья, ослеплен и отправлен в Вавилонию. Храм был разрушен, храмовая утварь увезена в Вавилонию, Иудейское царство перестало существовать, значительная часть его оставшегося населения была угнана в Вавилонию.

Появление армии персов под предводительством царя Кира у границ Вавилона (539 г. до н. э.) вызвало у изгнанников надежду на избавление. Эта надежда оправдалась, когда Кир, почти без боев овладевший Вавилоном, издал в начале 538 г. до н. э. декрет, позволявший изгнанникам вернуться в Иудею и восстановить Иерусалимский храм. Выдержки из декрета приводятся в книге Эзры в двух текстовых версиях - на иврите (1:2–3; ср. II Хр. 36:23) и на арамейском языке (6:3–5); в последней версии установлены размеры восстанавливаемого Храма и содержится распоряжение об оплате расходов на строительство и о возвращении захваченной Навуходоносором храмовой утвари. Декрет Кира (которого изгнанники воспринимали как посланного Богом избавителя) вызвал всеобщий подъем, ярко выраженный в пророчествах Второисайи (см. Исайя), завершившийся возвращением изгнанников на родину - шиват Цион (`возвращение в Сион`). Евреи были единственным народом из угнанных ассирийцами и вавилонянами, вернувшимся на свою родину. Первая группа в составе нескольких тысяч человек во главе с Шешбаццаром покинула Вавилон уже в 538 г. до н. э. (см. Зрубавел); за ней последовали другие (см. Эзра , Нехемия). Остались преимущественно те, кто не имел в Иудее земельной собственности или же пустил корни в Вавилоне. Они положили начало вавилонской диаспоре .

Пленение вавилонское сформировало глубокое национальное чувство и изоляционистскую концепцию, которая выразилась в резкой дифференциации между вернувшимися изгнанниками и остававшимся в Эрец-Исраэль еврейским населением, в значительной мере смешавшимся с самаритянами . Эзра повел по возвращении непримиримую борьбу против смешанных браков, что противоречило концепции, высказанной Второисайей и Зхарией . Очевидно, подход Эзры был следствием изменений, произошедших в сознании евреев в период пленения вавилонского. Как уже указывалось, изгнанники не только не подпали под влияние языческого политеизма, но, напротив, сумели изжить политеистические влияния, проявлявшиеся в их среде до пленения вавилонского. Во время изгнания сформировалось духовно-национальное единство, благодаря которому евреи смогли сохранить себя в странах диаспоры в качестве национально-религиозного меньшинства на протяжении 2,5 тысяч лет.

КЕЭ, том: 6.
Кол.: 536–542.
Издано: 1992.

После покорения Ассирии в 612 году до н. э. вавилоняне завладели обширной территорией своего бывшего соперника, в том числе и Иудеей с ее величественной столицей Иерусалимом, жители которого не хотели подчиняться новым властям. В 605 году до н. э. юный наследник вавилонского престола Навуходоносор успешно сражается с египетским фараоном и одерживает победу — Сирия и Палестина становятся частью вавилонского государства, а Иудея фактически обретает статус государства, находящегося в зоне влияния победителя. Спустя четыре года стремление вернуть утерянную свободу возникает у тогдашнего царя Иудеи Иоакима (Иегоякима), в тот самый момент, когда ему приходит известие о том, что Египет отразил атаку вавилонской армии у своей границы. Заручившись поддержкой прежних колонизаторов, он надеется тем самым освободиться от вавилонян. В 600 году до н. э. Иоаким поднимает мятеж против Вавилона и отказывается выплачивать дань. Однако из-за весьма скоропостижной смерти он так и не смог насладиться плодами своих решений.

Вавилоняне вывели десятую часть населения страны

Тем временем его сын оказался в довольно неоднозначной ситуации. Спустя три года Навуходоносор II получает все бразды правления в свои руки, возглавляя очень сильную армию, и, не долго думая, он приступает к осаде Иерусалима. Юный правитель Иудеи Иехония (Йегояхин), поняв, что поддержку египтяне, на которых так надеялся его покойный отец, не оказывают, к тому же прекрасно представляя все драматичные последствия длительной осады своей столицы для жителей, принимает решение сдаться в плен. Шаг Иехонии можно оценить по достоинству, ведь это позволило избежать разрушения Иерусалима, когда Навуходоносор согласился сохранить город в целости. Однако разграблению подвергся священный храм Соломона, а сам иудейский правитель и представители знатных фамилий должны были быть депортированы в Вавилон. Царем Иудейского царства становится дядя Иоакима — Седекия.


Вавилонский царь Навуходоносор II

Тем временем Египет, не желая отказываться от своих территориальных претензий, продолжает вести переговоры с побежденной Иудеей (впрочем, как и с другими государствами региона) по поводу возможности свержения вавилонского владычества. Иудейский правитель Седекия заявляет о готовности вступить в борьбу с Вавилоном, но его доблестное решение не поддерживается соотечественниками, сохранившими в своей памяти последствия ответных контрмер Навуходоносора. Несмотря на все возможные препятствия и сомнения, война оказывается неизбежной. Жители Иерусалима поднимают восстание против колонизаторов в конце 589 года до н. э. или в начале года следующего. Навуходоносор со своими войсками возвращается в Сирию и Палестину, приняв окончательное решение навсегда покончить с постоянными мятежами.

В Вавилоне евреи поддерживали связи с родиной

Свой лагерь вавилонский полководец расположил около знаменитого сирийского Хомса — оттуда он руководил осадой Иерусалима. Несмотря на тщетные попытки египтян оказать помощь осажденному городу, жители катастрофически терпят нехватку продовольствия. Понимая, что настает решающий момент, Навуходоносор распоряжается создать насыпи, с помощью которых его войска смогли бы достигнуть верхней части крепостных стен, однако, в конце концов, вавилоняне врываются в город через пробитую брешь в стене. Долгие и мучительные восемнадцать месяцев ожесточенного сопротивления оканчиваются довольно печально: все иудейские воины, да и сам царь, вынуждены спешно отступить к долине реки Иордан, в надежде избежать страшных пыток, которые вавилоняне обычно применяли к побежденным врагам. Иудейский правитель Седекия оказывается в плену — побежденный царь предстает перед Навуходоносором. Мятежников постигло страшное наказание: сыновей Седекии убивают в присутствии отца, а ему самому затем выкалывают глаза и, закованного цепями, приводят в вавилонскую тюрьму. Этот момент стал началом Вавилонского пленения евреев, продолжавшегося почти 70 лет.

Вавилонское царство, в котором оказались плененные иудеи, представляло собой обширную территорию, расположенную в низменной равнине, в междуречье Евфрата и Тигра. Родной пейзаж живописных гор сменили для иудеев необозримые, раздробленные искусственными каналами поля, перемежавшиеся огромными городами, в центре которых величественно возвышались исполинские строения — зиккураты. В описываемое время Вавилон был в числе величайших и богатейших городов мира. Его украшали многочисленные храмы и дворцы, вызывавшие восхищение не только у новых пленников, но и у всех гостей города.

В плену евреи соблюдали свои обычаи и праздновали субботу

Вавилон к тому моменту насчитывал около миллиона жителей (немалая цифра по тем временам), его окружала двойная защитная линия крепостных стен такой толщины, что по ним мог спокойно проехать экипаж, запряженный четырьмя лошадьми. Свыше шестисот башен и бесчисленное множество лучников круглосуточно охраняли покой обитателей столицы. Величественная архитектура города придавала ему дополнительный блеск, например, знаменитые резные ворота богини Иштар, к которым вела улица, украшенная барельефами львов. В центре Вавилона располагалось одно из семи чудес света — висячие сады Семирамиды, расположенные на террасах, поддерживаемых специальными арками из кирпича. Другим местом притяжения и религиозного культа был храм почитаемого вавилонянами бога Мардука. Рядом с ним взмывал высоко в небо зиккурат — семиярусная башня, построенная в III тысячелетии до н. э. На ее верхушке торжественно хранились голубые плитки небольшого святилища, в котором, по мнению вавилонян, жил когда-то сам Марчук.

Молельные дома евреев в Вавилоне — прообразы современных синагог

Естественно, что величественный, огромный город произвел на иудейских пленников сильнейшее впечатление — их насильно переселили из небольшого по тем временам и достаточно провинциального Иерусалима в центр мировой жизни, практически в гущу событий. Изначально пленники содержались в особых лагерях и вынуждены были работать в самом городе: или на строительстве царских дворцов, или помогая в возведении оросительных каналов. Надо отметить, что уже после смерти Навуходоносора многим иудеям стали возвращать личную свободу. Уходя из большого и суетного города, они расселялись на окраинах столицы, занимаясь преимущественно сельским хозяйством: садоводством или овощеводством. Некоторые недавние пленники становились финансовыми магнатами, благодаря своим знаниям и трудолюбию умудрялись даже занимать крупные должности на государственной службе и при царском дворе.

Оказавшись невольно вовлеченными в жизнь вавилонян, часть иудеев в целях собственного выживания должна была ассимилироваться и на время забыть о своей родине. Но для подавляющего большинства народа тем не менее память об Иерусалиме оставалась сакральной. Иудеи собирались вместе на одном из многочисленных каналов — «реках вавилонских» — и, делясь со всеми своей тоской по родине, пели грустные и полные ностальгии песни. Один из иудейских религиозных поэтов, автор 136-го псалма, так попытался отобразить их чувства: «При реках Вавилона, там сидели мы и плакали, когда вспоминали мы о Сионе… Если я забуду тебя, Иерусалим, — забудь меня десница моя; прилипни язык мой к гортани моей, если не буду помнить тебя, если не поставлю Иерусалима во главе веселия моего».


А. Пучинелли «Вавилонское пленение» (1821)

В то время, как другие жители Израиля, переселенные ассирийцами в 721 году, рассеялись по миру и в результате бесследно исчезли с карты народов Азии, иудеи в годы Вавилонского плена старались селиться сообща в городах и поселках, призывали своих соотечественников неукоснительно соблюдать древние обычаи предков, праздновать субботу и иные традиционные религиозные праздники, а поскольку у них не было единого храма, они вынуждены были собираться на совместные моления в домах священников. Эти частные камерные молельные дома стали предтечей будущих синагог. Процесс сплачивания национального самосознания у иудеев привел к появлению ученых, книжников, собиравших и систематизировавших духовное наследие иудеев. Недавним пленникам удалось спасти из горящего Иерусалимского храма некоторые свитки Священного Писания, хотя много исторических материалов пришлось фиксировать заново, опираясь на имеющуюся устную традицию и источники. Так восстанавливался и переживался всем народом текст Священного Писания, окончательно подвергшегося обработке и редактированию уже после возвращения на родину.


Ф. Хайес «Разрушение храма в Иерусалиме» (1867)

После смерти Навуходоносора, как зачастую бывает с уходом выдающегося полководца, начался упадок Вавилонского царства. Новый царь Набонид не обладал качествами ни смелого воина, ни талантливого и деятельного государственника. Со временем Набонид вообще стал избегать управления своей империей, покинул Вавилон и поселился в своем личном дворце в Северной Аравии, оставив сына Валтасара заниматься государственными делами.

ВАВИЛОНСКОЕ ПЛЕНЕНИЕ – принудительное переселение части жителей Иудеи царем Навуходоносором II в свое Вавилонское царство. Для еврейского понимания истории это событие стало поворотным пунктом, определившим развитие еврейского религиозно-национального сознания. Вавилонское пленение представляет собой серию изгнаний населения Иудеи. В соответствии с Библией, переселение проходило в несколько этапов с 598 по 582 гг. до н.э. и явилось карательной мерой в ответ на отказ царей Иудейского царства платить дань и подчиняться Вавилонии. В 586 г. до н.э. был разрушен Иерусалим и Первый Иерусалимский храм. Однако это выселение затронуло меньшинство населения Иудеи, уводили в плен, в первую очередь, придворных, священников и местную знать, а также ремесленников и торговцев. Среди переселенцев руководящую роль играли знать из потомков царской династии Давида, пророки библейские, в частности, Иезикииль и Даниил, священнослужители и старейшины родов. Благодаря преданности традициям иудаизма, сохранению живого религиозного чувства, а также роли библейских пророков и священников в духовном воспитании народа изгнанники не ассимилировались в инокультурной среде. Более того, именно там у них исчезли последние следы язычества и идолопоклонства. Иудеи отказались от жертвоприношений вне Святой Земли и заменили их молитвами. Тем не менее, переселенцы приняли общераспространенный тогда на Ближнем Востоке арамейский язык, перешли на арамейский алфавит, вавилонские наименования месяцев вытеснили у них древнееврейские. Евреи стали использовать вавилонские имена, восходящие к именам вавилонских богов – Мардехей (Мардук), Есфирь (Иштар) и т.д. С вавилонским пленением связывается появление нового социального института – синагоги. Пленение закончилось после декрета персидского царя Кира в 538 г. до н.э., завоевавшего Вавилон. Кир разрешил желающим вернуться на родину и восстановить Иерусалимский храм. Восстановленный храм вошел в историю под названием Второй Иерусалимский храм. Оставшиеся на чужбине образовали вавилонскую диаспору, ставшую впоследствии многочисленной и внесшую огромный вклад в становлении иудаизма. Именно во время изгнания сформировалось духовно-национальное единство народа, позволявшее сохраняться еврейству в диаспоре, в условиях чуждого, а подчас и враждебного окружения. Выражение «вавилонское пленение», сохранившееся в обиходной речи, выражает состояние порабощенности и унижения, вызванное долгой разлукой с родиной. В современном русском языке употребляется в двух значениях. Первое – «вавилонская тоска», обозначающая безысходное отчаяние, горе, тоску по родине, родным местам. Второе – «вавилонский плач», обозначающее грустное состояние души.



 

Возможно, будет полезно почитать: