Бросьте мученицу львам. Я не верю в случайные встречи

Бросьте жертву в пасть Ваала

Киньте мученицу львам -

Отомстит всевышний вам!..

Я из бездн к нему воззвала…

При этом странном обращении Фельтон застыл от неожиданности.

Кто вы, кто вы? - вскричал он, с мольбой складывая ладони. - Посланница ли вы неба, служительница ли ада, ангел вы или демон, зовут вас Элоа или Астарта?

Разве ты не узнал меня, Фельтон? Я не ангел и не демон - я дочь земли, и я сестра тебе по вере, вот и все.

Да, да! Я сомневался еще, теперь я верю.

Ты веришь, а между тем ты сообщник этого отродья Велиала, которого зовут лордом Винтером! Ты веришь, а между тем ты оставляешь меня в руках моих врагов, врага Англии, врага божия! Ты веришь, а между тем ты предаешь меня тому, кто наполняет и оскверняет мир своей ересью и своим распутством, - гнусному Сарданапалу, которого слепцы зовут герцогом Бекингэмом, а верующие называют антихристом!

Я предаю вас Бекингэму? Я? Что вы такое говорите!

Имеющие глаза - не увидят! - вскричала миледи. - Имеющие уши - не услышат!

Да-да, - сказал Фельтон и провел рукой по лбу, покрытому потом, словно желая с корнем вырвать последнее сомнение. - Да, я узнаю голос, вещавший мне во сне. Да, я узнаю черты ангела, который является мне каждую ночь и громко говорит моей душе, не знающей сна: «Рази, спаси Англию, спаси самого себя, ибо ты умрешь, не укротив гнева господня!» Говорите, говорите, - вскричал Фельтон, - теперь я вас понимаю!

Устрашающая радость, мгновенная, как вспышка молнии, сверкнула в глазах миледи.

Как ни мимолетен был этот зловещий луч радости, Фельтон уловил его и содрогнулся, словно он осветил бездну сердца этой женщины.

Фельтон вспомнил вдруг предостережения лорда Виктора относительно чар миледи и ее первые попытки обольщения; он отступил на шаг и опустил голову, не переставая глядеть на нее: точно завороженный этим странным созданием, он не мог отвести от миледи глаза.

Миледи была достаточно проницательна, чтобы правильно истолковать смысл его нерешительности. Ледяное хладнокровие, таившееся за ее кажущимся волнением, ни на миг не покидало ее.

Прежде чем Фельтон снова заговорил и тем заставил бы ее продолжать разговор в том же восторженном духе, что было бы чрезвычайно трудно, она уронила руки, словно женская слабость пересилила восторг вдохновения.

Нет, - сказала она, - не мне быть Юдифью, которая освободит Ветулию от Олоферна. Меч всевышнего слишком тяжел для руки моей. Дайте же мне умереть, чтобы избегнуть бесчестья, дайте мне найти спасение в мученической смерти! Я не прошу у вас ни свободы, как сделала бы преступница, ни мщения, как сделала бы язычница. Дайте мне умереть, вот и все. Я умоляю вас, на коленях взываю к вам: дайте мне умереть, и мой последний вздох будет благословлять моего избавителя!

Мало-помалу обольстительница вновь предстала перед ним в том магическом уборе, который она по своему желанию то выставляла напоказ, то прятала и который создавали красота, кротость, слезы и в особенности неотразимая прелесть мистического сладострастия - самая губительная из всех страстей.

Увы! - сказал Фельтон. - Я единственно только могу пожалеть вас, если вы докажете, что вы жертва. Но лорд Винтер возводит на вас тяжкие обвинения. Вы христианка, вы мне сестра по вере. Я чувствую к вам влечение - я, никогда не любивший никого, кроме своего благодетеля, не встречавший в жизни никого, кроме предателей и нечестивцев! Но вы, сударыня, вы так прекрасны и с виду так невинны! Должно быть, вы совершили какие-нибудь беззакония, если лорд Винтер так преследует вас…

Имеющие глаза - не увидят, - повторила миледи с оттенком невыразимой печали в голосе, - имеющие уши - не услышат.

Но если так, говорите, говорите же! - вскричал молодой офицер.

Поверить вам мой позор! - сказала миледи с краской смущения в лице.

Ведь часто преступление одного бывает позором другого… Мне, женщине, поверить мой позор вам, мужчине! О… - продолжала она, стыдливо прикрывая рукой своп прекрасные глаза, - о, никогда, никогда я не буду в состоянии поведать это!

Мне, брату? - сказал Фельтон.

Миледи долго смотрела на него с таким выражением, которое молодой офицер принял за колебание; на самом же деле оно показывало только, что миледи наблюдает за ним и желает его обворожить.

Фельтон с умоляющим видом сложил руки.

Ну хорошо, - проговорила миледи, - я доверюсь моему брату, я решусь!

В эту минуту послышались шаги лорда Винтера, но на этот раз грозный деверь миледи не ограничился тем, что прошел мимо двери, как накануне, а, остановившись, обменялся несколькими словами с часовым; затем дверь открылась, и он появился на пороге.

Во время этого краткого разговора за дверью Фельтон отскочил в сторону, и, когда лорд Винтер вошел, он стоял в нескольких шагах от пленницы.

Барон вошел медленно и обвел испытующим взглядом пленницу и молодого человека.

Вы что-то давно здесь, Джон, - сказал он, - Уж не рассказывает ли вам эта женщина о своих преступлениях? В таком случае я не удивляюсь тому, что ваш разговор продолжается столько времени.

Фельтон вздрогнул, и миледи поняла, что она погибла, если не придет на помощь опешившему пуританину.

А, вы боитесь, чтобы пленница не ускользнула из ваших рук! - заговорила она. - Спросите вашего достойного тюремщика, о какой милости я сейчас умоляла его.

Вы просили о милости? - подозрительно спросил барон.

– А кто написал знаменитое «Бросьте жертву в пасть Ваала, киньте мученицу львам»?

– Я принесла на съемки Лопе де Вегу, это из него цитата. Вообще вхождение в роль было самое серьезное – вплоть до того, что у меня на плече проступило красное пятно в форме лилии. Хилькевич был потрясен – кричал, чтобы все немедленно сбежались смотреть…

– Слушайте, но это уже почти стигматы!

– Ничего сверхъестественного, с артистами бывает сплошь и рядом. Художнику в самом деле потребовалось только обвести уже появившуюся лилию.

– А правда, что играешь – то с тобой и случится? Поэтому нельзя играть смерть, развод…

– Чушь какая! Весь мировой трагический театр опровергает эту суеверную выдумку. Наоборот, от очень многих вещей можно себя оградить, если заранее их сыграть – и понять, как это бывает…

– Что вы за последнее время сделали в кино? Я давно не видел ваших новых ролей.

– Это не роль, а фильм. В 2002–2003 годах я сняла «Чайку».

– Где ее посмотреть?

– Если хотите, на «Горбушке» – там она продается, попав к пиратам неведомыми путями, но это, конечно, далеко от окончательного варианта. А окончательный так и не готов – мы собираемся переводить материал на цифру, обрабатывать, перезаписывать, в начале будущего года закончим. Рекомендую, это хороший фильм.

– Вы меня, Маргарита Борисовна, простите тысячу раз, но я не очень понимаю, что за удовольствие снимать эту вещь, вдоль и поперек поставленную во всем мире. Это не пьеса, а какой-то акт личной мести Лике Мизиновой за то, что она ушла к Потапенко…

– Голубчик, кто вам это сказал?! Чехов никогда не был серьезно влюблен в Лику Мизинову!

– А в кого?

– В Лидию Авилову. Она была уже замужем, в год рожала по ребенку, сама писала рассказы и посылала Чехову. И была несчастлива и не особенно красива – он никогда не влюбился бы в эффектную красавицу с роскошными белокурыми волосами, какой была Лика. Он не влюблялся в девушек этого возраста. Его привлекали женщины с судьбой. А «Чайка»… Из всей мизиновской биографии там одна деталь: Нина, если помните, теряет ребенка. Лика тоже потеряла. Чехов это считал ее виной, потому что к детям у него было отношение особое.

– А почему фильм, снятый два года назад, до сих пор фактически на полке? Вас ведь, я слышал, звали с ним на фестивали…

– Нас приглашал Карден на смотр русского кино, который он сам проводит. Когда мы показывали материал Александру Голутве – руководителю Госкино, он после просмотра повернул ко мне счастливое лицо, и все ему нравилось. А когда Карден формировал свою программу, Александр Алексеевич ему сказал, что фильм устарел и Чехов тоже…

– Я слышал, что вы готовились ставить «Без вины виноватых»…

– Собиралась и даже планировала играть, но в последний момент это сорвалось. Может быть, еще в Питере сделаю.

– Простите меня еще раз, но вот этого я уж совсем не понимаю. Ладно – Чехов, но почему с вашим темпераментом, с вашей…

– Про меня я все знаю, давайте не подслащивайте заготовленную гадость.

– Гадость в том, что надо про сейчас! Надо делать современную вещь, кино снимать про реальность – ведь русская классика не выдерживает уже, трещит по швам!

– Вы давно открывали Островского?

– Умоляю, перечитайте. Ведь главная драматургия Островского – это люди шестидесятых годов. Размягченные люди, потянувшиеся друг к другу: начало александровских времен, после Николая все ожили, все бродит, бредит, очеловечивается… Люди разговаривают живым, нынешним языком! Кручинина – лучший образ актрисы во всем русском искусстве. Гиперэмоциональная, все чувства через край. Только глядя на эту ее порывистость и можно понять, что она великая актриса!

Беседовал Дмитрий Быков.

Начало и

Часть третья. Собственно понятие ЖЕРТВА . К этому понятию надо подойти со всем вниманием и уважением, нужно рассмотреть и семантику слова, и семантику обряда жертвоприношения.

Семантика* слова.

В русском языке нет разделения данного понятия на "плохое" и "хорошее". Есть одно слово -"жертва", и оно имеет негативные коннотации. В отличии от, например, английского языка, где существует целый спектр понятий. Правда, большинство этих слов соответствует другим русским понятиям(добыча или лицо, пострадавшее в каком-то инциденте, или несоразмерная плата за что-либо). Однако два первых значения из гугл-переводчика отражают наш, "русский" смысл слова "жертва" в наиболее чистом виде, причём в двух оттенках.

Причём болезненный, плохой смысловой оттенок несёт в английском языке слово "victim". Первое значение("sacrifice") имеет высокий контекст. Хотя денотат** слова определён как "an act of slaughtering an animal or person or surrendering a possession as an offering to God or to a divine or supernatural figure" - "акт убиения животного или человека или дарение имущества в качестве приношения Богу или сверхъестественной сущности", однако коннотат слова опирается на высокий смысл подношения, в первую очередь слово слышится и воспринимается как "святой" а затем уже "дар, отдача". Такое отношение обусловлено этимологией термина. Слово восходит к латинскому "sacro" - "святой", соответственно и воспринимается.

Наше слово "жертва" имеет другую этимологию, оно происходит из древнеславянского "жрьтва", от которого в современном русском языке сохранилась только смысловая ветвь "жрать", поэтому мы подсознательно расцениваем слово "жертва" как "быть съеденным". В древности был и другой спектр значений ("хвалить, превозносить"), но он исчез слишком давно, наша коллективная языковая ментальность этих пониманий не сохранила. Поэтому слово "жертва" подсознательно воспринимается нами с негативным оттенком, как что-то несправедливое, плохое. Ну ещё бы, кому хочется быть съеденным? Разговор в русской языковой среде о жертвенности и разговор, допустим, англичан - это два разных разговора, два разных подсознательных отношения и восприятия. Для них слово "жертвенность" естественным образом воспринимается как нечто возвышенное, как сакральный акт, просто исходя из звучания (буквально в корнях читается: "святое дело"), мы же вынуждены делать мысленное усилие для превращения коннотации из негативной в положительную и для удержания в своей "оперативной памяти" возвышенного смысла термина.

Семантика обряда.

Древнее правило принесения жертвы означало акт добровольной отдачи, а не акт кровожадности и садизма. Некое узаконенное вымещение злобы, негодования, мести - это казнь, а не жертва. То есть с точки зрения древних "бросить жертву в пасть Ваала" - это действительно жертва, а "кинуть мученицу львам" - это казнь.

Жертвовать можно только своё. То, что очень жалко и трудно отдать. По-настоящему трудно, это должна быть какая-то серьезная, огромная ценность для жертвователя. Смысл жертвы для дающего - собственная трансформация, самовозвышение, изменение себя вхождением в состояние внутреннего переживания отдачи, аскезы, добровольного лишения чего-то важного - "от сердца отрываю".

Чужая жизнь? Тоже мне, ценность. Эгоизм давно признан нормой, он так и называется - "здравый эгоизм", если не чрезмерен. Эгоист, даже "здравый", в действительности может любить только себя да своих детей. Никакая чья-то другая жизнь реальной ценности не представляет. Поэтому приносить в жертву людей бессмысленно - "боги не оценят", это и не жертва будет, а преступление, совершённое с особой жестокостью. А как же раньше, может возникнуть вопрос, неужели "боги" были дураками или "правила" изменились? Нет, "боги" и "правила" не изменились. Изменился социум и условия жизни. Например, раньше могли принести в жертву пленников. Так ведь пленник был собственностью племени или конкретного лица (вождя, например). Он мог быть оставлен в живых в качестве раба. То есть он имел реальную ценность, а не просто тратил продовольственный запас племени при содержании в темнице. Именно эту реальную ценность приносили в жертву, а вовсе не садистскую сцену умерщвления. Но время изменилось, пленники больше не становятся рабами, наоборот, требуется их содержать, расходовать на них ресурсы. И вообще рабовладение давно позади, люди перестали быть собственностью, ни один человек больше не является чьим-то имуществом. Даже супруги - давно не собственность друг друга.

Но ведь есть ещё дети, собственные дети. На первый взгляд, тут всё сходится - и "своё", и жалко так, аж лучше сам бы в костер шагнул. Казалось бы, вот самая лучшая жертва! В Библии есть сцена "Авраам приносит в жертву Исаака", правда, там в последний момент ангел остановил Авраама, но в нужное психологическое состояние жертвователя Авраам вошёл, и тут ему "свыше" сказали - стоп, достаточно! Лишь в этом состоянии, переживаемом ощущении был смысл акта, а не в том, чтоб ребенка убить. Таким жестоким способом "милосердный" христианский Господь проверял своего верного последователя, при этом христианская религия всячески отговаривает от жертвоприношений, особенно осуждая детские.

Что касается дохристианских, прежних культов, там было просто раздолье детских пожертвований. Особенно западные семиты в этом плане продвинулись. У них была целая когорта кровожадных чудищ, пожирающих детей. Или одно чудовище под разными именами.

Танах свидетельствует: израильский судья Иеффай приносит Яхве в жертву всесожжения свою дочь (Суд. 11, 30-40): «что выйдет из ворот дома моего навстречу мне, будет принадлежать Яхве, и вознесу сие на всесожжение», «и он совершил над нею обет свой, который дал»

Диодор Сицилийский о финикийцах: «Ибо у них была медная статуя Кроноса с руками, наклоненными таким образом, что ребенок, положенный на них, скатывался в глубокую яму, наполненную огнем". Кроносом автор называет Ваала (он же Молох)

Вообще существуют несколько разновидностей жертвоприношений: просьба, избавление, славление, искупление, покаяние. Так вот, детей чаще всего "отдавали богу" в обмен на исполнение запроса. Жертвоприношение-просьба: "даю, чтоб ты дал". Просили обычно богатства, достатка. Можно подумать, что это были дети каких-то несчастных бедняков, чьих матерей заставили угрозами отдать детей для жертвы, но скорее наоборот - в основном такие обряды совершали богатые люди, зажиточные граждане. Ведь за проведение ритуала надо платить жрецам, а откуда у бедняка деньги? Из нашего времени это выглядит верхом цинизма - мало того, что родители кидали в жертвенник детей добровольно, они ещё и приплачивали за это.

"....почитателей Молоха никак нельзя назвать примитивными. Они жили в развитом и зрелом обществе и не отказывали себе ни в роскоши, ни в изысканности. Вероятно, они были намного цивилизованней римлян. И Молох не был мифом; во всяком случае, он питался вполне реально. Эти цивилизованные люди задабривали темные силы, бросая сотни детей в пылающую печь. Чтобы это понять, попытайтесь себе представить, как манчестерские дельцы, при бакенбардах и цилиндрах, отправляются по воскресеньям полюбоваться поджариванием младенцев" (Г.К.Честертон,"Вечный Человек")

Помогало ли уважаемым гражданам столь серьезное пожертвование? Вот описание не личной, а "общей" жертвы, от имени племени жертвует сыном царь. Библия свидетельствует:

И увидел царь Моавитский, что битва одолевает его, и взял с собою семьсот человек, владеющих мечом, чтобы пробиться к царю Едомскому; но не могли. И взял он сына своего первенца, которому следовало царствовать вместо него, и вознес его во всесожжение на стене… и они (израильтяне) отступили от него и возвратились в свою землю (4 Цар. 3:26-27).

Вроде бы помогло, "сработала жертва" - отступили враги. Может, правы древние, и есть смысл в таких жертвах? Ведь даже сам царь не гнушался наследником пожертвовать. Это правильный вывод, но одновременно и неправильный. Почему правильный. Ну, во-первых, народ от царя ждал такого акта, именно этого поступка. Только царь, как олицетворение всех подданных своих, должен был отдать собственного сына. Личная жертва царя становится жертвой от имени всего народа. Если бы он не отдал сына, то перестал бы быть царем, такие были в тех местах в те времена порядки, а что делать? Во-вторых, противниками моавитов были израильтяне, которые находились под влиянием того же эгрегора. И в том общем для них "культурном поле" важность жертвы была расценена обеими сторонами однозначно: "ну уж если он на это пошёл, значит вообще ни перед чем не остановится, а главное, боги теперь на его стороне". Да, обе стороны искренне верили, что после столь драгоценной жертвы боги помогут моавитянам. И нападающие ушли, просто прекратив битву. Почему вывод неправильный. Любой современный человек понимает, что такая победа - не проявление работы "божественного сектора", не "чудесное" исполнение желания за подношение, а следствие исключительно логико-прагматичного свойства. Сейчас сказали бы: психологическое давление с учетом особенностей религиозных верований противника. Как если бы те люди всерьёз верили, что пускание мыльных пузырей даёт божественную помощь, то увидев вражеского царя, пускающего на стене мыльные пузыри, израильтяне точно так отступили бы. Но в мыльные пузыри не верили, а верили в детские жертвы .


Сейчас прагматический смысл подобных жертв исчез. Противник не поверит в божью помощь, а увидит лишь чокнутого фанатика. Эффект получится даже обратный - противник ещё скорее пойдёт в наступление, чтобы прекратить кощунство. Что касается глубоких мистических, сакральных смыслов, то в детской жертве их никогда и не было. Смерть в "пасти Ваала" на самом деле тоже не является жертвоприношением. Древние ошиблись. Почему-то считается, что в глубине веков таится какая-то утерянная мудрость. Да, таится. Но и ошибок там, в древности, тоже очень много прячется. Не всё то мудро, что издавна свершалось. Так вот, дети не принадлежат родителям. Просто древние этого ещё не знали, в нынешнее время убедительно доказана изначальная индивидуальность, самостоятельность, "отдельность" ребёнка от родителей. Получается, даже жертвуя своего ребенка, отдавали они не своё, не им принадлежащее. Ребёнок только формально свой "собственный". Или ещё в таком аспекте свой: когда мы говорим "мой ребёнок", то подразумеваем "моя ответственность", "моя забота", но ни в коем случае не "моя собственность" или "мой доход". Хотя при этом соблюдается одно из условий - жалко, до безумия жалко ребёнка, но условие "отдаю своё" нарушено здесь даже сильнее, чем в случае с принесением в жертву рабов. Даже раб был в большей степени "свой", в большей степени "моё имущество", чем "мною рождённый ребёнок". Ребёнок - это ценность, без сомнений, но нам эта ценность не принадлежит. Мы лишь временно за ребенком присматриваем, оберегаем, защищаем его, растим. Но мы не имеем права этой ценностью распоряжаться - продавать, уничтожать, дарить никому не можем, даже "богу". В отношении этой "ценности" никаких прав у родителей нет, только сплошные обязанности. Субъективная ценность и объективная принадлежность - разные вещи, в отношении детей это различие сложно понять, но необходимо. Древние не понимали.

Принесение "собственного" ребёнка в жертву выглядит как поджог собственноручно построенного здания. Построенного не для себя, но которое очень нравилось, которое тоже было до безумия жалко сжигать. Например, построенного для соседа, ну а тот его, допустим, забрал и не оплатил работу, и вот вам это здание так нравится, его постройка была делом значительной части вашей жизни, к тому же за него не заплатили, то есть вы расцениваете его как бы даже "своим собственным", вы даже начали мечтать о нем, как будете жить в нем, выгнав неплательщика-соседа. Но потом передумали и решили принести этот красивый дом "в жертву". Со слезами на глазах, прощаясь с прекрасной росписью стен, с высокими колоннами, с так и не полученным за него доходом (и после жертвования не получите уже никогда теперь, а вообще-то был призрачный шанс)... И вот вы его поджигаете с молитвой - дорогой Бог, прими мою жертву, дай мне в ответ богатство.
Как думаете, сработает? С "собственными" детьми ровно тот же выхлоп. Никакого ритуально-магического смысла, никакой сакральной сути - лишь сплошное преступление и психопатия. Такой "ритуал" приведёт к обратному эффекту, достанется и от социума, и от "бога":

Бросьте жертву в пасть Ваала!

Киньте мученицу львам!

Отомстит Всевышний вам!

Я из бездн к нему воззвала!

Есть у меня такая мысль, что в некоторые времена народы, жертвующие детей, рожали и воспитывали своих первенцев (или не обязательно первенцев, если не было правила "первого урожая") исключительно с целью "отдать богу". То есть психика у представителей тех народов была уже сдвинута в сторону "не жалко", ну как у нас людям свинку не жалко заколоть на свой прокорм, вот у тех за несколько поколений в отношении детей получилось что-то аналогичное. Подобные изменения и в личной, и в коллективной психике вполне возможны. Поэтому для них день пожертвования мог быть реальным праздником и радостью. Но - смысл жертвования в этом случае совсем полностью исчезал. Получается, что отдавали они богу "мясо", а не часть своей души. Разве богу нужны трупы? Нужны убийства? Боги "мясо" не едят, они "питаются" энергиями.

Отдавать чужую энергию жизни нелогично - получается, жертва-то чужая, того, чья энергия, того, кому больно. По мнению некоторых каббалистов, мясо жертвенного животного вообще достаётся силам зла; Богу же нужна лишь каввана - доброе намерение совершающего жертвоприношение. Однако у меня есть возражение каббалистам: силам "зла" мясо не нужно. Им тоже необходимо только содержимое тонких планов - энергии, быть может, даже переживаемая боль. Но - кем переживаемые? Здесь вот какой парадокс: даже если решит какой-то злодей измучить другого человека во имя "зла", то предназначенный в жертву и не подумает свои эмоции и переживания этим "злым силам" посвящать. Он-то свою жизнь и свои переживания добровольно не отдаёт, с его стороны никакого "дара" нет. Он вообще не дарит, у него насильно отбирают. Сам жертвователь тоже ничего особого, "сверхъестественного", при ритуале не отдаёт. Если он ещё и наслаждается в психопатическом экстазе, то о какой вообще отдаче с его стороны может идти речь? Здесь чистое потребление. В таком акте нет жертвования, нет собственной аскезы и самотрансформации, есть только жестокость и преступление.


Так что ж это получается, граждане-товарищи, коли человек перестал существовать в категории "имущество" после отмены рабовладения и крепостничества, то в наше время человеческая жертва невозможна вообще? Чья-то отнятая человеческая жизнь будет чем угодно - захватническим нападением, преступлением, казнью, защитой, неосторожным убийством, но только не высоким символическим актом? Не жертвой в прямом смысле слова? И гуманизм с его бережным отношением к людям тут вовсе даже и не при чём, дело в самом феномене жертвования - с людьми такой "ритуал" не проходит. Ведь жертвуя, их или не жалко, или они "не свои". Или то и другое сразу. Так, получается?

Отнюдь. Но об этом позже, скорее всего, завтра. (UPD: )

Примечания:
*Семантика - значение, смысл чего-либо.
**Денотат и коннотат - термины лингвистики, означающие смысловые значения слов. Если уйти от сложных специальных трактовок, то самое простое объяснение таково: денотат - буквальный смысл слова (сообщения), а коннотат - символический. Я бы дополнительно объяснила денотат как понятие слова (то значение, которое написано в толковом словаре), а коннотат - как понимание слова, как отношение к нему.
***Этимология - происхождение, история.

Жертва. Это слово вызывает в памяти зрелище загнанного олененка, которого неумолимо настигает хищник. Еще секунда - и все будет кончено. Даже понимая, что это закон природы, что и хищнику необходимо питаться, наблюдая такие картины в документальных фильмах о жизни в Африке, зритель проникается неприязнью к гепарду и, правильно, бесконечным сочувствием к его жертве.

Нас окружает большое количество людей, по жизни играющих роль несчастного олененка. Они разные, тихие и шумливые, мужчины и женщины, молодые и пожилые, но всех их объединяет одно: мы воспринимаем их как жертв жестокой действительности.

Всех «жертв» я разделила бы на сознательных и несознательных. Несознательные жертвы – это люди, которые являются жертвами в силу своего воспитания. Они не могут настоять на своем, их постоянно преследует чувство вины, на них все время «ездят» те, кто понаглее, в спутники жизни они выбирают себе тех, с кем будут мучиться: алкоголиков, психически неуравновешенных, заведомых блудников и рукоприкладников. Эти люди не в состоянии изменить свою жизнь, потому что у них такой менталитет. Они вечно кем-то обижены, и порой складывается впечатление, что они ищут, на кого бы обидеться. Они вечно находят повод расстроиться, попереживать, поволноваться, не быть оцененными по достоинству. Это ослики Иа-Иа, которым везде и всегда плохо. Они не испытывают удовольствия от страданий, мучаются, но им не хватает решительности что-либо изменить.

Таким людям требуется помощь психолога, ведь зачастую они даже не понимают, что можно жить иначе. Более того - им так комфортней жить. Они на полном серьезе считают, что жизнь должна проходить в мучениях и страданиях, особенно женщины: ведь это их долг посвятить свою жизнь детям, мужу, внукам… Они и не ждут, что их старания будут кем-то оценены, не ждут настолько, что когда находятся люди, готовые воздать должные почести их заслугам, те не замечают этого… Помести их в нормальные условия, где не будет мужа-изверга или пьющего сына - и они испытают растерянность: как жить дальше? Ведь повод для страданий исчез! Им гораздо удобней каждое воскресенье приходить в храм и ставить свечку иконе «Умягчение злых сердец», чем предпринять конкретные шаги к тому, чтобы изменить ситуацию.

Сознательные жертвы – это те, кто жертвой на самом деле не является. Они играют в жертву. Есть среди них и те, кто вышел из рядов несознательных жертв, но, поняв всю прелесть своего положения, продолжают уже вполне осознанно разыгрывать драму своей жизни, не желая расставаться с имиджем жертвы.

Чем же притягателен статус жертвы? В первую очередь тем, что его обладатель получает прекрасную возможность манипулировать людьми. А еще:

Если ты жертва, то никто не будет обвинять тебя в содеянном, даже если ты совершил мерзкий поступок, потому что аморально обвинять того, кто и так пострадал. Долой ответственность! Сознательные жертвы мастерски переворачивают ситуацию, превращая пострадавших в агрессоров, а себя, агрессора, в невинную жертву: «А что мне было делать? Мне пришлось!» Они никогда не признают своей вины в происходящем, у них виноват кто угодно: свекровь, зять, мировое правительство или ураган Катрина. Сама жертва, де, белая и пушистая, а вот с окружением не повезло. Если вы читали роман Александра Дюма «Три мушкетера», то, скорее всего, помните, как миледи удалось сбежать из тюрьмы герцога Бекингема. Матерая рецидивистка воспользовалась доверием своего стража и предстала перед ним невинной жертвой. И ей помогли сбежать.

Если ты жертва, то ты всегда права, даже если ты не права. Общественное мнение всегда на стороне тех, кто обиженно дует губки.

Если ты жертва, то тебе везде, что называется, почет и уважение. Все тебя жалеют, все тебе помогают, тебе все прощают - ну у кого язык повернется сказать что-то плохое об этом несчастном человеке? Хитрые люди весьма успешно приспосабливаются жить за чужой счет, умело играя на чувствах окружающих.

Если ты жертва, то тебе не надо утруждать себя метаниями в поисках лучшей жизни. А не могу вот - и все тут! Зачем трепыхаться, зачем напрягаться, зачем работать над собой - сочувствующие и так обеспечат тебя всем необходимым. Быть жертвой легко, потому что не придется прилагать усилий к тому, чтобы изменить себя, свои привычки, образ жизни. Всякий раз, как заходит речь о том, чтобы поменять работу, получить второе образование или развестись с мужем-тираном, жертва находит десятки причин для того, чтобы этого не делать.

Если ты жертва, то ты можешь бесконечно долго удерживать внимание окружающих на своей персоне, близкие будут носиться вокруг страдальца, не зная, чем его утешить, чем его побаловать. Неплохой вариант для тщеславных людей, и для тех, кто страдает от недостатка внимания.

Если ты жертва, то ты можешь себе ни в чем не отказывать и претендовать на большее, чем все другие. Ты же жертва!

Если ты жертва, да еще и слывешь верующим человеком, то тут тебе обеспечены почет и уважение. Сколько слов сочувствия можно услышать, да еще и выглядеть героем, этаким православным Бэтменом, который проводит дни своего живота в противостоянии злобной действительности и терпит за это одни лишь скорби и муки. «За это Господь пошлет тебе счастья», «Зато ТАМ ты будешь отдыхать» - ну так приятно это слышать! Страдальцы и мученики вообще любимы русским народом. Тронутые тяжелой судьбой жертвы, сочувствующие даже не замечают, что «несчастный» просто упивается их утешениями, в которых он, собственно, и не нуждается - ему приятен сам факт того, что он заставляет людей думать о себе так, как надо ему.

Если ты жертва, то тебе доверяют. В дальнейшем при удобном случае этим можно будет воспользоваться, чтобы, например, пустить сплетню о своем недруге или отвести от себя подозрения.

Очень часто сознательные жертвы стараются убедить близких в особенности своей судьбы, избранности, в том, что никто и никогда не страдал так, «как страдаю я». Для этого подойдет любой негативный сюжет из жизни, его надо только слегка приукрасить душещипательными подробностями и развить до обстоятельства, мешающего жить полноценной жизнью. Со мной работала женщина, которая постоянно играла на том, что у нее нет мужа и она растит дочь одна. На этом основании она выбивала себе зарплату побольше, нагрузок поменьше, чтобы ее жалели, опекали, не были бы с ней строги… Она даже ухитрилась пристроить дочь питаться в церковной столовой. Другая знакомая, женщина со вздорным характером, до конца своих дней терроризировала близких тем, что она ребенком пережила войну. На этом основании, по ее мнению, ей должны были прощать все ее выходки и не предъявлять претензий; стоило кому-либо начать высказывать неудовольствие ее поведением, как она сразу пускала слезу: «Ну что вы от меня хотите, я же войну пережила!»

Другой часто встречающийся случай - человек постоянно жалуется на притеснения со стороны начальства, дескать, придирается, работать заставляет сверх всякой меры, зарплата маленькая… Казалось бы, чего проще уйти на другую работу? Нет, не уходит. Иначе не на что будет жаловаться.

Парадокс: большое число «жертв» – на самом деле агрессоры, способные сломать чью угодно жизнь. Игрой в «несчастненького» они готовят почву для своих атак, причем именно на тех, кто первый протягивал им руку помощи. Нередко именно такие люди, всласть «настрадавшись» на работе, являются домой и обрушиваются на близких со скандалом - у меня такая тяжелая жизнь, поэтому вы все должны мне компенсировать мои страдания. А еще за личиной жертвы любят скрываться мужчины, терзающие жен физически или морально.

г и сегодня «живее всех живых». Память о нём отразилась в десятках новых богов - слепков с прежнего, и в сотнях географических названий, и в тысячах слов разных языков мира. Речь идёт о Ваале, культ которого сохранился и по сию пору.

Можно сказать, что Ваал (ивр. «хозяин», «господин») - титул любого ближневосточного бога, также как Господь - титул бога христианского. Смысл один и тот же. Ваалу поклонялись финикийцы, вавилоняне, сирийцы, карфагеняне, да и вообще почти все народы «плодородного полумесяца» от Средиземного моря до Персидского залива.

Традиционно Ваал считался богом-громовержцем, часто изображался в виде быка или человека с головой быка. Ваал был богом кровожадным, и ему приносили человеческие жертвы, в том числе младенцев и девушек.

Монстр из древнегреческих мифов - минотавр, то есть «тавр», taurus - чудовище с головой быка, обитавшее в лабиринте царя Миноса, который ежеквартально требовал свою мзду юношами и девушками - это тоже Ваал.

«Бросьте жертву в пасть Ваала!» - стенала Миледи Винтер в «Трёх мушкетёрах». Она была весьма образованной дамочкой.

Формально с культом Ваала покончили на подходе к нулевым (то есть ещё до появления христианства). Жрецы кровавого бога окончательно проиграли в непримиримой схватке с жрецами Яхве (Иеговы). Ветхий завет пронизан историями на эту тему. Когда Авраам собирается принести в жертву своего первенца Исаака - что было бы уместно, поклоняйся Авраам Ваалу - Яхве останавливает его, заменяя человеческую жертву ягнёнком. Это символ отказа от старого жестокого культа в пользу нового, более гуманного.

В отсутствие Моисея, получающего на горе Синай инструкции-скрижали от Яхве, евреи устанавливают золотого тельца, возвращаясь таким образом к древнему запретному культу. Понятно негодование по этому поводу Моисея, служащего совсем иному богу. Когда говорят «не сотвори себе кумира», «не поклоняйся золотому тельцу» - это нужно понимать так: «служи Яхве, а не Ваалу», а деньги и поп-идолы тут совершенно ни при чём (хотя поклоняться деньгам или музыкантам - действительно глупо).

Забавно, что греческие переводчики Ветхого завета решили из соображений политкорректности заменить имя национального еврейского бога Яхве на более универсальный титул Господь, тем самым фактически подменив Яхве обратно Ваалом, чьё имя собственно и означает «господь», «господин».

Ещё задолго до появления христианства, цари Израиля и Иудеи лавировали между культами Яхве и Ваала, когда этого требовали интересы политики. Но патриотические жрецы и пророки Яхве были непримиримы, открыто называли чужеземных идолов - мерзостью, а религиозные практики - «неугодными в очах Яхве».

В сцене соревнования жрецов Ваала и Ильи-пророка, первые сколько не плясали, не резали себя ножами, не били цепями - огонь так и не зажёгся под костром. Илья же облил поленья водой, помолился, и огонь вспыхнул, доказав тем самым превосходство Яхве перед Ваалом. Чем именно облил дрова пророк, остаётся только догадываться. Возможно, о существовании легковоспламеняющихся жидкостей знали ещё в ветхозаветные времена. В любом случае народ был впечатлен и, по указанию Ильи, оплошавших жрецов Ваала тут же умертвили.

Даже если в своей борьбе пророки Яхве прибегали к нечестным приёмам, их в общем-то, можно понять. Почитатели Ваала уж точно святыми не были. Одной из распространённых их практик было изготовление так называемых терафимов - оракулов. Терафим - это мумия или просто сушёная человеческая голова, использующаяся с магическими целями. Наибольшую силу имела голова великого человека (например, полководца), либо голова собственного сына-первенца.

Терафимы были распространены в качестве домашних божков, способных предсказывать будущее. Кстати, вы не знаете, почему в ортодоксальных христианских церквях божественных посланников серафимов и херувимов изображают в виде отделённых от тела голов с крылышками?

И ещё занятный момент: cherubim - так назывался крылатый бык у древних аккадцев. А cherub на латыни - это херувим и есть. До середины XX века культы сушёных голов сохранились у шуаров в Амазонии и у даяков острова Борнео, которые использовали отрезанные головы врагов в ритуальных целях. Также у некоторых племён на Филиппинах мёртвых предков не закапывали, а высушивали и хранили в специальном помещении: совещаясь с сушёными предками по важным вопросам.

С изгнанием жрецов Ваала и разрушением его храмов, этот ближневосточный культ сошёл на убыль, растворившись в других религиях. Напоминанием о зловещих практиках осталось лишь поклонение трупам, по сей день легализованном в виде коммунистических мумий, а также христианских и буддистских «святых мощей».

О степени былого распространения культа можно судить по тому, как часто имя/титул древнего бога встречается в нашем (и не только!) языке. Самые распространённые его имена: Ваал, Баал, Бал, Баэль, Бел, Бэл, Балу, Вил - это всё одно и то же, особенно если учесть, что «б» и «в» в иврите - практически одна и та же буква, и отличаются они лишь наличием точки снизу. Гласные же в семитских языках никогда большого значения не имели, и даже в церковнославянском (пришедшем к нам с Ближнего Востока) многие слова записывались лишь согласными.

Слово «ваал» могло быть титулом не только бога, но и царя или военачальника: Ганнибал, Балтазар. Многие географические названия сохранили этот титул: Баальбек, Трансвааль. Не все названия можно связать с Ваалом однозначно. Тут есть повод для фантазии. Например , «Болгария» по-английски пишется как Bulgaria, и в этом названии просматривается слово bull , то есть «бык». Если «б» заменить на «в», то получится наша река Волга или Волжская Булгария. Здесь уже появляется корень «вол», что, как известно, тоже означает «бык».
Что касается образа Ваала, то он, трансформируясь в разных культах, приобретал порой замысловатые формы, хотя и оставался самим собой.

Ваал - бог-громовержец, покровитель плодородия (т.е. ответственный за размножение). Его атрибут - меч и молния. Святилища и храмы Баала называли «высотами». Отец Ваала - бог воды Дагон, получеловек-полудракон синего цвета с атрибутом в виде трезубца.

Стоит ещё добавить, что Шива возглавляет тримурти, священную троицу главных богов индийского пантеона, в число которой входят Брахма, Вишну и сам Шива (либо иногда одна из его ипостасей, например Махешвара). Собственно трезубец и символизирует эту божественную троицу.

Дерево, листья которого нужно подносить на алтарь Шивы, называется баэль . Не правда ли, любопытно? Большой любитель Индии писатель Редьярд Киплинг упоминает в своей сказке «Маугли» медведя по имени Балу . Балу - ещё одно из написаний имени Ваала и означает то же самое - «хозяин», «господин». В случае с медведем, видимо, «хозяин леса». Кстати, у нас в России медведя зачастую уважительно называют так же.

Считается, что культ Ваала сопровождался оргиями. Может быть эту идею пытался донести до зрителя фильм «Пиры Валтасара», где в роли царя-предводителя зловещего застолья выступал Иосиф Сталин? Во время оргий жрецы Ваала занимались самоистязанием: наносили себе ритуальные порезы ножами, били себя цепями. Подобные практики, разумеется лишь в символичном виде, сохранились и сегодня в индийской провинции Химачал Прадеш. Их можно увидеть своими глазами. То же самое практикуют в Таиланде, Малайзии и Индонезии. Чего только стоит Вегетарианский фестиваль на острове Пхукет! Те же самое практикуют и католические фанатики - цепи, плети, вериги, острые колючки.

У древних египтян Ваалу соответствовал бог хаоса и разрушения Сет, прославившийся, тем не менее, как защитник солнца-Ра. Сет пронзил гарпуном гигантского змея Апопа, собирающегося сожрать солнце. Немного напоминает историю про Георгия Победоносца, правда? По легенде, во время битвы Сета и бога неба Гора, Сет выбил Гору глаз, а тот оторвал Сету его… мужское начало.
Согласно другому мифу Сет победил отца Гора лунного бога Осириса и разрубил его на части. Жена Осириса Изида (соответствует супруге Ваала Иштар или Астарте) собрала все куски мужа вместе, за исключением мужского достоинства. Это самое достоинство она изготовила из камня и таким образом «непорочно» зачала сына Гора, который позже отомстил за отца. Так или иначе, но чьё-то «божественное достоинство» стало в итоге египетским обелиском (аналогом индийского лингама), которым украшены столицы многих европейских государств, включая главный центр христианства - Ватикан.

Осирис, Изида и Гор - Святая Троица, также как и у христиан. Правда, видимо на этапе средневековья, когда женщина была объявлена «сосудом греха», в христианской Троице непорочную Деву Марию заменили не вполне понятным Святым Духом. Теперь у христиан Троица отдельно, Богоматерь - отдельно.

Иудеи, хоть и отказались от поклонения Ваалу, но до сих пор празднуют субботу (шабат), считавшуюся днём Ваала, соответствовавшего у греков Хроносу, а у римлян - Сатурну (отсюда англ. Saturday - день Сатурна). Отсюда и «ведьминские шабаши», то есть субботние оргии посвящённые Ваалу.

Мусульмане не признают каких-либо идолов, и даже в установленный при входе в Мекку египетский обелиск швыряют камни как в символ Сатаны (Шайтана). Но и мусульман иногда обвиняют в приверженности культу Ваала. Дело в том, что главный символ ислама полумесяц напоминает бычьи рога, а сама Луна скорее противоположна светлым солнечным силам и больше покровительствует силам тёмным.

Что мусульмане! Суровые скандинавские викинги, как и более поздние рыцари-тевтонцы, разгуливали в шлемах с бычьими рогами, возможно и не зная, что тем самым поклоняются всё тому же Ваалу. Нынче эту эстафету приняли футбольные фанаты в рогатых шляпах.

У тюркских народов популярен каменный идол балбал. Без рогов, правда, но часто с мечом, символом власти и мужской силы. Таких истуканов можно часто встретить, например, в Киргизии. А привычное нам слово «балбес» произошло от тюркского balbas , что собственно и означает «идол».

Современная испанская коррида - популярная мистерия, изображающая битву светлых сил (их представляет человек) и тёмных (с этой стороны бык, символизирующий Ваала). То же самое с ежегодным бегом быков. Не всем горожанам удаётся избежать жестокого удара рогами со стороны бодливых «тёмных сил». Но тут главное - азарт самого действа.

У кельтов Ваал стал богом солнца Веленом (Belenus), а у славян, видимо, Белобогом? Белый цвет - символ кр асоты и божественного света, символ жречества. В латинских языках «bela», «bella» означает «красивый». Папа Римский появляется на публике исключительно в белом, он непогрешим как бог. Какой именно бог, должно быть Бел?

Для Ваала не имеет большого значения, какие силы представлять: тёмные или светлые. Тот же Папа Римский был замечен демонстрирующим публике жест в виде рогов. Что же означает эта масонская «коза» - жест чернокнижников, политиков и рок-музыкантов? Неужели Сатану? А может быть быка-Ваала?

Сатанисты поклоняются Вельзевулу, само имя которого произошло от Баал-зе-Буб («повелитель мух»). Между прочим, Чёрт в аду изображается с рогами, копытами и хвостом. Если судить по хвосту, то атрибуты эти скорее не козлиные, а бычьи.

Профессиональным орудием Чёрта является такой же трезубец, как у Дагона, Посейдона или Шивы. По-русски трезубец называется вилы, а маленький трезубец - вилка. Не связано ли происхождение этого слова с Вилом, одним из имён Ваала?

Даже отпетые атеисты в коммунистическом СССР умудрились построить ступенчатый зиккурат в центре столицы и положили в него терафим ВИЛа (Владимира Ильича Ленина), то есть Ваала. Теперь противники мавзолея на Красной площади могут хоть расшибить себе лоб - как оказалось, от древнего культа не так то легко избавиться!



 

Возможно, будет полезно почитать: