Моральный аспект в структуре бытия общества. Аксиологические аспекты бытия человека

Нравственный аспект человеческого бытия

А.Н. Лукин

Проблема соотношения добра и зла является одной из самых сложных в философии. От ее решения зависит тип мировоззрения отдельного индивида и культуры в целом. При этом, нравственность выступает как родовое отличие человека - это форма сознания и практическое поведение, основанные на уважении других людей. Нравственный аспект можно выделить в любом виде человеческой деятельности - это оценка того, насколько результаты этой деятельности будут способствовать или препятствовать благу окружающих и всего человечества. Добро и зло - наиболее общие понятия морального сознания, категории этики, характеризующие положительные и отрицательные нравственные ценности. Добро - это что-либо полезное, хорошее, способствующее гармонизации человеческих отношений, развитию людей, достижению ими духовного и физического совершенства. Добро предполагает преодоление своих эгоистических устремлений ради блага окружающих. Добро основывается на свободе личности, совершающей поступки, сознательно соотнесенные с высшими ценностями, с идеалом. Перед животным, чье поведение обусловлено врожденными инстинктами, не стоит проблема нравственного выбора. Генетические программы способствуют его выживанию.

В процессе нравственного выбора личность соотносит свой внутренний мир, свою субъективность с миром сущим. Это возможно только в мыслительном акте. Осуществляя выбор в пользу добра или зла, человек определенным образом вписывает себя в окружающий мир. А так как нравственность основывается на "автономии человеческого духа" (К. Маркс), человек свободен в этом своем самоопределении. Он сам творит свою судьбу.

Нравственность делает возможным выход людей из самих себя, из своей отдельности, она - порыв, соединяющий личность с вечным, целым. Она проявляется в мыслях и поступках, в экстазе единства. Только человек обладает великой способностью - испытывать нравственное чувство. Если люди не будут питать культуру своим нравственным вдохновением, она зачахнет и погибнет.

Формирование нравственности не может осуществляться без веры, без сложно описываемого феномена совести - "зова" (М. Хайдеггер), который во мне и, одновременно, вне меня.

В истории философии онтологический статус добра и зла трактуется по-разному. В манихействе эти начала однопорядковы и находятся в постоянном единоборстве. Согласно взглядам Августина, В. Соловьева и многих других мыслителей действительным мировым началом является божественное Добро как абсолютное Бытие, или Бог. Тогда зло - есть результат ошибочных или порочных решений человека, свободного в своем выборе. Если добро абсолютно в исполненности совершенства, то зло всегда относительно. Третий вариант соотнесения этих начал встречается у Л. Шестова, Н. Бердяева и др., утверждавших, что противоположность добра и зла опосредована чем-то иным (Богом, "высшей ценностью"). Тогда в выяснении природы добра тщетно искать его бытийственную основу. Природа Добра не онтологична, а аксиологична. Логика ценностного рассуждения может быть одинаковой как у того, кто убежден, что базовые ценности даются человеку в откровении, так и у того, кто считает, что ценности имеют "земное" (социальное и антропологическое) происхождение.

В широком смысле добро означает, "во-первых, ценностное представление, выражающее положительное значение чего-либо в его отношении к некому стандарту, во-вторых, сам этот стандарт". Стандарт как идеал задается культурной традицией, он принадлежит к высшей ступени иерархии духовных ценностей. При отсутствии идеала добра бессмысленно искать его проявление в поведении людей. Чтобы сохранить нравственность как одно из своих родовых качеств человечество на протяжении тысячелетий помещало идеал Добра за пределы изменчивого мира. Получив статус трансцендентного качества, оно возвысилось в культурном космосе до высшего предела, являясь человеческому разуму в виде неотъемлемого свойства Логоса (Парменид), центральной категории в мире эйдосов (Платон), атрибута Бога в иудаизме, христианстве и исламе и т. д. Нельзя избежать снижения статуса Добра, переместив его в изменчивый конечный мир природного человеческого бытия. Но это вынуждена была сделать атеистическая традиция. Верхний предел "расколдованной культуры" (М. Вебер) несоизмеримо ниже трансцендентного Абсолюта. Соответственно этому, и восприятие библейских заповедей атеистом будет менее глубоким, чем верующим человеком. Потому что христианин будет иметь дело с сакральными ценностями, которые принадлежат неизменному совершенному миру. К этому идеалу стремится религиозный человек. В этом смысл его бытия. Приблизиться к божественному совершенству - главная цель в иерархии жизненных устремлений. Для атеиста же идеал добра будет рационально обосновываться его общественной значимостью, укорененностью в культурной традиции и т. п. При этом собственное нравственное совершенствование становится не столько целью жизни, сколько необходимым условием личной социализации, преодоления обособленности, разобщенности и отчуждения, достижения взаимопонимания, морального равенства и гуманности в отношениях между людьми. нравственность человек сознание социализация

Если добро перестает занимать вершину пирамиды человеческих ценностей, то открывается возможность для возвышения зла. И. Кант утверждает, что самолюбие, которое присутствует в каждом из нас, из потенциального реальным злом становится только тогда, когда оно занимает главенствующее место в иерархии духовных ценностей, сменяя там нравственный идеал. Это видно из высказывания немецкого мыслителя: "Человек (даже и лучший) зол только потому, что он извращает порядок побуждений при восприятии их в свои максимы: он воспринимает в них моральный закон вместе с самолюбием. Но когда он узнает, что одно рядом с другим существовать не может, но что одно должно подчиняться другому, как своему высшему условию, - он ставит побуждения самолюбия и его склонности условием для исполнения морального закона, тогда как последний скорее должен быть воспринимаем, как высшее условие удовлетворения первого в общей максиме произвола, и как единственное его побуждение".

Если пересечение природного и божественного начал как нижнего и верхнего пределов бытия возможно в человеке, то это невозможно по отношению к нравственным пределам. Здесь не допускается высокий статус середины. Перед нами дихотомия, которая не может быть заменена трихотомией (С. Булгаков) или монодуализмом (С. Франк). В дихотомии разрыв между полюсами абсолютен, т. к. зло жестко и однозначно противопоставлено добру. Верхний нравственный предел - это такое идеальное состояние личности, когда все мысли и поступки человека ориентированы на преумножение в мире добра. Соответственно, нижний нравственный предел предполагает интенцию сознания человека лишь на преумножение зла и соответствующие этой цели действия.

Используя термин "предел", мы подразумеваем некую грань, за которую переход практически неосуществим. Собственно, даже достичь такого состояния и постоянно пребывать в нем тоже невозможно. Однако наличие нравственных пределов предполагает, что человек морально совершенствуется, осуществляет нравственное восхождение. Стремясь жить по совести, личность формирует нравственный идеал, в соответствии с которым преобразует себя. Но это длительный процесс, во время которого человек находится в состоянии "между" (М. Бубер).

Зло порождено человеком и существует на протяжении всей человеческой истории. Следовательно, оно - закономерный феномен общественной жизни. Но все-таки, что означает наличие нижнего нравственного предела бытия человека? Ведь это, по сути, оправдание существования в мире необузданных страстей, крайнего гедонизма, эгоизма, зла в чистом виде. Получается, что сияющая высота добра должна оттеняться зияющей бездной зла, потому что "беспочвенно и бесплодно решать вопрос о зле, не имея в опыте подлинного зла". Если же разрушить нижний нравственный предел культуры, то не будет и верхнего предела. Человек должен оттолкнуться от нижнего предела, чтобы устремиться ввысь. Необходимо ли сначала пресытиться низменными чувствами, страстями, наслаждениями, чтобы на этом фоне в полной мере ощутить все преимущества добродетелей? Тогда не выходит ли, что мы должны, в какой-то мере, быть благодарны фашистам, террористам и прочим силам зла, способствующим, косвенным образом, сохранению милосердия, сострадания, сопереживания?

Проблема целесообразности сохранения зла как необходимого нижнего предела бытия человека волновала философов во все времена. В религиозной традиции эта проблема сводится к теодицее (Г.В. Лейбниц) - стремлении согласовать идею "благого" и "справедливого" божественного управления миром с наличием мирового зла. Простейшая форма теодицеи - это указание на то, что справедливость будет восстановлена за пределами земного мира. Каждый получит по заслугам, будь это причинно-следственная связь между заслугами и дурными поступками предыдущей жизни и обстоятельствами последующего рождения в брахманизме и буддизме, или возмездие за гробом в христианстве и исламе. Другая форма теодицеи - это указание на то, что свобода сотворенных Богом ангелов и людей для своей полноты включает возможность выбора в пользу зла. Тогда Бог не несет ответственность за зло, порожденное ангелами и людьми. Третья форма теодицеи (Плотин, Г. Лейбниц) исходит из того, что частные недостатки мироздания, запланированные Богом, усиливают совершенство целого.

В атеистической традиции зло может быть представлено как доставшийся нам из животного прошлого рудимент, как нечто биологическое по своей природе, укорененное в глубинах человеческой психики, направленное на обеспечение самосохранения, на победу в жестокой конкуренции естественного отбора. Зло должно быть преодолено для обеспечения существования коллективного единства. Для борьбы со злом общество может персонифицироваться в виде Бога или идеологии (Э. Дюркгейм).

Отдельной гранью рассматриваемой проблемы является вопрос целесообразности наличия личных пороков для их преодоления в процессе нравственного восхождения. Вероятно, нет необходимости, а значит и оправдания зла в качестве антипода добра в индивидуальной практике личности, так как человек может встретиться и внутренне преодолеть его, обратившись к шедеврам искусства и к опыту человеческой истории. В процессе инкультурации личность присваивает себе опыт великих предшественников, осваивает пределы культуры и становится готовой к бытию, ориентированному на верхний предел нравственности. Получается, что при правильном воспитании и обучении необходимость отождествления индивида со злом в собственной духовной практике для его преодоления отсутствует.

Важно то, что зло и добро существуют не сами по себе. В окружающей природе, вне мира человека, нет ни того, ни другого. Так, нельзя назвать ни добрым, ни злым шторм или ливень. Точно также нет нравственного аспекта в поведении животных, которое обусловлено врожденными инстинктами. Но именно "человеческий душевно-духовный мир - это истинное местонахождение добра и зла". Чтобы культура не утратила свою иерархичность и неравновесность, ее носители должны иметь не столько внешний, сколько внутренний опыт борьбы со злом на стороне добра. Этот бесценный опыт может быть присвоен в процессе инкультурации, через приобщение к культурному наследию. Если принять этот тезис, то следует признать высочайшую ответственность искусства, средств массовой информации, всей системы воспитания за обеспечение возможности пребывания человека в социуме без сползания к низшему нравственному пределу человеческого бытия. В то же время человек должен быть готов при необходимости противостоять злу, исходящему от других людей. Речь может и должна идти о его пресечении. Оправдание жесткости и последовательности в борьбе со злом русские мыслители (И. Ильин, Н. Бердяев, П. Сорокин, С. Франк и др.) находят как раз в иерархичности духовной культуры, потому что "добро и зло не равноценны и не равноправны их живые носители и слуги. Только на иерархичности духовных ценностей строится нравственное регулирование (как, впрочем, и любое другое социальное регулирование). Именно с этих нравственных позиций И. Ильин критикует Л. Толстого за его идею "не сопротивления злу насилием". "Называть того, кто пресекает злодейство, "насильником" можно только от слепоты или от лицемерия; осуждать "наравне" казнь злодея и убиение праведного мученика можно только от лицемерия или от слепоты. Только для лицемера или слепца равноправны Георгий Победоносец и закалываемый им дракон; только лицемер или слепец могут при виде этого подвига "держать нейтралитет" и взывать к "гуманности", ограждая себя и выжидая".

При наличии верхнего нравственного предела, укорененного в трансцендентном, индивид ориентируется на готовый нравственный идеал, который носит абсолютный сакральный характер. В светской морали статус нравственного идеала не подкрепляется авторитетом Абсолюта. Следовательно, он более подвержен изменениям, предполагает возможность иной интерпретации, сопоставления с другими, может быть даже субъективно более значимыми ценностями.

Проблема противостояния добра и зла присутствует во всякой культурной традиции, в каждой социальной системе, во все исторические эпохи. Искусство, философия, религия и другие формы общественного сознания рассматривают ее в качестве одной из центральных. Это заставляет нас предположить то, что добро и зло - неслучайные спутники человеческого бытия. Тогда следует поставить вопрос об осмыслении функций нравственных пределов человеческого существования.

Добро, воспринимаемое в качестве высшей и абсолютной ценности в культуре, рассматривалось как атрибут вечного, неизменного Логоса, трансценденции. Это идеал порядка, справедливости, стабильности. Субъект, стремящийся к идеалу Добра, подчиняет себя общим целям, согласует свои действия с другими элементами социума, становится предельно функциональным. Но если все люди будут строго придерживаться моральных заповедей, то мы в конечном итоге получим стационарную систему, в которой никакие изменения происходить уже не будут. Это уже не становление, а окончательное завершение. Такую систему представители синергетики называют эволюционным тупиком.

Зло как антипод добра - это крайнее проявление в человеке эгоизма, игнорирование им общих целей, лишение людей права на счастливую и достойную жизнь, разрушение порядка, справедливости, причинение окружающим страданий . Это источник нарастания энтропии, хаоса внутри системы. Руководствуясь злыми помыслами, индивид ради корыстных целей ставит под сомнение возможность развития себе подобных существ и представляет угрозу самой общественной жизни. Человек, находящийся во власти зла, дисфункционален по отношению к социуму. В таком случае, социальная система при приближении к нижнему нравственному пределу, при моральной деградации масс непременно самоуничтожится. Зло не обладает возможностью созидать. Оно несет с собой разрушение.

В объективной действительности нет общества, построенного исключительно на нравственных принципах, как и не может быть социума, лишенного морали. Каждая социальная система содержит в себе определенную меру нравственности, но в ней постоянно возникают и носители аморальных ценностей. Поэтому мы и можем считать общество сложноорганизованной диссипативной системой, в которой содержится мера порядка и локализованный хаос. В одну и ту же эпоху в одном и том же социуме уживаются величайшие подвижники и носители зла. Борьба с дисфункциональными элементами, постоянное вытеснение энтропии за пределы социума - это вечный источник общественного развития. В таком случае, идея достижения полной справедливости - это симулякр, та ценность-цель, без которой невозможно развитие, но эта цель окончательно недостижима. А если бы она осуществилась, то это как раз и означало бы появление стационарной системы, "окончание истории". Даже в религиозных текстах высокого порядка подобные идеальные типы представлены лишь как божественный проект, который может быть осуществлен только после Апокалипсиса, после "окончания" этого мира.

У индивида должна быть сформирована иерархическая система духовных ценностей, только после этого речь может идти о его нравственном выборе. Не может быть выбора без наличия сформированных нравственных пределов. Но если нижний предел может быть легко освоен под влиянием бессознательных влечений, то верхний предел - это сложный конструкт культуры, результат духовного восхождения многих поколений людей. Верхний предел осваивается личностью только в определенной культурной среде в процессе длительного целенаправленного воспитания. Передача нравственного опыта новому поколению граждан является функциональной обязанностью здорового общества, условием сохранения его стабильности и дальнейшего развития. Как отмечал С. Франк, "следование божественным заповедям - трудная работа, требующая от человека мужества и упорства, открывающая нам новый мир - сферу духовных основ жизни".

Совершенно очевидно, что все реформы имеют смысл только тогда, когда они базируются на прочной основе духовных традиций. При этом важно представлять то, какие именно элементы в духовной культуре ни при каких обстоятельствах не должны изыматься.

Нельзя разрушать высший нравственный предел культуры, не подвергая при этом серьезной опасности всю социальную систему.

Таким образом, нравственные пределы культуры резко противопоставлены друг другу. Даже если зло и является вечным спутником человечества, то борьба с ним - условие успешного функционирования общества. Борьба со злом может вестись только при условии формирования верхнего предела нравственной культуры и поддержания его высокого статуса. Индивид должен присваивать себе иерархию духовных ценностей в процессе своей социализации и инкультурации. В нравственной жизни личности не может быть высокого статуса середины. Человек должен стремиться подняться как можно выше к верхнему пределу нравственности. Неравнозначность добра и зла должна оставаться абсолютной. Искоренение зла в человеческом бытии - вечная цель. Она является симулякром (то есть не может быть окончательно достигнута). Но сам процесс ее осуществления условие успешного функционирования социальной системы. Интенция сознания масс на торжество добра и преодоление зла формирует новую социальную реальность пусть не в идеальном недостижимом варианте, но в таком виде, который способен обеспечить относительную стабильность социума.

Литература

1. Философский энциклопедический словарь. М. : Гардарики, 2004. С. 244.
2. Кант, И. Религия в пределах только разума. СПб. : Изд. В.И. Яковенко, 1908. С. 35-36.
3. Ильин, И.А. Путь к очевидности. М. : Республика, 1993.С. 7.

1. Понятие Бытия, его смысл и познавательное значение

Вопрос понимания бытия и соотношение с сознанием определяет решение основного вопроса философии. Для рассмотрения этого вопроса обратимся к истории развития философии.

Бытие является философской категорией, обозначающей реальность, существующую объективно, независимо от сознания, воли и эмоций человека. Проблема трактовки бытия и соотношения его с сознанием стоит в центре философского мировоззрения.

Будучи для человека чем-то внешним, преднайденным, бытие налагает определенные ограничения на его деятельность, заставляет соизмерять с ним свои действия. Вместе с тем бытие является источником и условием всех форм жизнедеятельности человека. Бытие представляет не только рамки, границы деятельности, но и объект творчества человека, постоянно изменяющего бытие, сферу возможностей, которую человек в своей деятельности превращает в действительность.

Один из ключевых разделов философии, изучающих проблему бытия - онтология (от греч. ontos - сущее, logos - слово, учение, т.е. учение о сущем). Онтология - учение о фундаментальных принципах существования природы, общества, человека.

Категория бытия является отглагольным понятием, т.е. образовано от глагола «быть». Что значит быть? Быть - значит существовать. Синонимами понятия бытия могут выступать такие понятия как реальность, мир, действительность.

Бытие охватывает все реально существующее в природе, обществе, мышлении. Таким образом, категория бытия - есть самое общее понятие, предельно общая абстракция, которая объединяет самые различные предметы, явления, состояния, процессы по общему признаку существования. В бытии выделяют две разновидности реальностей: объективную и субъективную.

Объективная реальность - все то, что существует вне и независимо от сознания человека.

Субъективная реальность - это все то, что принадлежит человеку и вне его существовать не может (это мир психических состояний, мир сознания, духовный мир человека).

Бытие как совокупная реальность существует в основных четырех формах:

Бытие природы. При этом различают:

Первую природу. Это бытие вещей, тел, процессов, нетронутых человеком, все то, что существовало до появления человека: биосфера, гидросфера, атмосфера и др.

Вторую природу. Это бытие вещей и процессов, созданных человеком (преобразованная человеком природа). Сюда относят орудия труда различной сложности промышленность, энергетика, города, мебель, одежда выведенные сорта и виды растений и животных и т.д.

Бытие человека. В этой форме выделяется:

Бытие человека в мире вещей. Здесь человек рассматривается как вещь среди вещей, как тело среди тел, как объект среди объектов, который подчиняется законам конечных, преходящих тел (т.е. биологическим законам, циклам развития и гибели организмов и т.д.).

Собственное человеческое бытие. Здесь человек рассматривается уже не как объект, а как субъект, который подчиняется не только законам природы, но и существует каксоциальное, духовно-нравственное существо.

Бытие духовного (это сфера идеального, сознания и бессознательного), в котором можно выделить:

Индивидуализированное духовное. Это личностное сознание, сугубо индивидуальные процессы сознания и бессознательного каждого человека.

Объективированное духовное. Это надындивидуальное духовное. Это все то, что является достоянием не только отдельного человека, но и общества, т.е. это «социальная память культуры», которая хранится в языке, книгах, картинах, скульптуре и т.д. Сюда относят и различные формы общественного сознания (философия, религия, искусство, мораль, наука и т.д.).

Бытие социального, которое подразделяется на:

Бытие отдельного человека в обществе и в прогрессе истории, как социального субъекта, носителя социальных отношений и качеств.

Бытие самого общества. Охватывает всю совокупность жизнедеятельности общества как целостного организма, включая материально-производственную и духовную сферу, многообразие культурно-цивилизационных процессов

2. Культура и цивилизация. Запад-Россия-Восток в диалоге культур

Слово «культура» происходит от латинского слова colere, что означает культивировать, или возделывать почву. В средние века это слово стало обозначать прогрессивный метод возделывания зерновых, таким образом возник термин agriculture или искусство земледелия. Но в XVIII и XIX вв. его стали употреблять и по отношению к людям, следовательно, если человек отличался изяществом манер и начитанностью, его считали «культурным». Тогда этот термин применялся главным образом к аристократам, чтобы отделить их от «некультурного» простого народа. Немецкое слово Kultur также означало высокий уровень цивилизации. В нашей сегодняшней жизни слово «культура» все еще ассоциируется с оперным театром, прекрасной литературой, хорошим воспитанием.

Современное научное определение культуры отбросило аристократические оттенки этого понятия. Оно символизирует убеждения, ценности и выразительные средства (применяемые в литературе и искусстве), которые являются общими для какой-то группы; они служат для упорядочения опыта и регулирования поведения членов этой группы. Верования и взгляды подгруппы часто называют субкультурой.

Усвоение культуры осуществляется с помощью научения. Культура создается, культуре обучаются. Поскольку она не приобретаемая биологическим путем, каждое поколение воспроизводит её и передает следующему поколению. Этот процесс является основой социализации. В результате усвоения ценностей, верований, норм, правил и идеалов происходят формирование личности ребенка и регулирование его поведения. Если бы процесс социализации прекратился в массовом масштабе, это привело бы к гибели культуры.

Культура формирует личности членов общества, тем самым она в значительной степени регулирует их поведение.

Культура - цемент здания общественной жизни. И не только потому, что она передается от одного человека к другому в процессе социализации и контактов с другими культурами, но также и потому, что формирует у людей чувство принадлежности к определенной группе. По всей видимости, члены одной культурной группы в большей мере испытывают взаимопонимание, доверяют и сочувствуют друг другу, чем посторонним. Их общие чувства отражены в сленге и жаргоне, в любимых блюдах, моде и других аспектах культуры.

Культура не только укрепляет солидарность между людьми, но и является причиной конфликтов внутри групп и между ними. Это можно проиллюстрировать на примере языка, главного элемента культуры. С одной стороны, возможность общения способствует сплочению членов социальной группы. Общий язык объединяет людей. С другой - общий язык исключает тех, кто не говорит на этом языке или говорит на нем несколько иначе.

По мнению антропологов, культура состоит из четырех элементов:

Понятия (концепты). Они содержатся главным образом в языке. Благодаря им становиться возможным упорядочить опыт людей. Например, мы воспринимаем форму, цвет и вкус предметов окружающего мира, но в разных культурах мир организован по разному.

В языке жителей Тробриандских островов одно слово обозначает шесть различных родственников: отца, брата отца, сына сестры отца, сына сестры матери отца, сына дочери сестры отца, сына сына брата отца отца и сына сына сестры отца отца. В английском языке даже отсутствуют слова, обозначающие четырех последних родственников.

Это различие между двумя языками объясняется тем, что для жителей Тробриандских островов необходимо слово, охватывающее всех родственников, к которым принято относиться особым почтением. В английском и американском обществах сложилась менее сложная система родственных связей, поэтому у англичан нет необходимости в словах, обозначающих таких дальних родственников.

Таким образом, изучение слов языка позволяет человеку ориентироваться в окружающем мире посредством отбора организации своего опыта.

Отношения. Культуры не только выделяют те или иные части мира с помощью понятий, но также выявляют, как эти составные части связаны между собой - в пространстве и времени, по значению (например, черное противоположно белому), на основе причинной обусловленности («пожалеть розгу - испортить ребенка»). В нашем языке имеются слова, обозначающие землю и солнце, и мы уверены, что земля вращается вокруг солнца. Но до Коперника люди верили, что дело обстоит наоборот. Культуры часто по-разному истолковывают взаимосвязи.

Каждая культура формирует определенные представления о взаимосвязях между понятиями, относящимися к сфере реального мира и к сфере сверхъестественного.

Ценности. Ценности - это общепринятые убеждения относительно целей, к которым человек должен стремиться. Они составляют основу нравственных принципов.

Разные культуры могут отдавать предпочтение разным ценностям (героизму на поле боя, художественному творчеству, аскетизму), и каждый общественный строй устанавливает, что является ценностью, а что не является.

Правила. Эти элементы (в том числе и нормы) регулируют поведение людей в соответствии с ценностями определенной культуры. Например, наша законодательная система включает множество законов, запрещающих убивать, ранить других людей или угрожать им. Эти законы отражают, насколько высоко мы ценим жизнь и благосостояние личности. Точно так же у нас существуют десятки законов, запрещающих кражу со взломом, присвоение чужого имущества, порчу собственности и пр. В них отражено наше стремление к защите личной собственности.

Ценности не только сами нуждаются в обосновании, но и, в свою очередь, сами могут служить обоснованием. Они обосновывают нормы или ожидания и стандарты, реализующиеся в ходе взаимодействия между людьми.

Нормы могут представлять собой стандарты поведения.

Философия стремится выразить мудрость в формах мысли. Она возникла как духовное преодоление мифа. В качестве мышления философия стремится к рациональному объяснению всего бытия.

Наука имеет своей целью рациональную реконструкцию мира на основе постижения его существенных закономерностей. Она неразрывно связана с философией, которая выступает в качестве всеобщей методологии научного познания, а также позволяет осмыслить место и роль науки в культуре и человеческой жизни.

Культура развивается в противоречивом единстве с цивилизацией. Творческий потенциал и гуманистические ценности культуры способны реализовываться лишь с помощью цивилизации, но однобокое развитие цивилизации способно привести к забвению высших идеалов культуры.

Культура представляет собой многофункциональную систему. Главная функция феномена культуры - человеко-творческая, или гуманистическая. Все остальные так или иначе связаны с ней и даже вытекают из нее.

Функцию трансляции социального опыта нередко называют функцией исторической преемственности, или информационной. Культуру по праву считают социальной памятью человечества. Она опредмечена в знаковых системах: устных преданиях, памятниках литературы и искусства, «языках» науки, философии, религии и других. Однако это не просто «склад» запасов социального опыта, а средство жесткого отбора и активной передачи лучших ее образцов. Отсюда всякое нарушение данной функции чревато для общества серьезными, подчас катастрофическими последствиями. Разрыв культурной преемственности приводит к аномии, обрекает новые поколения на потерю социальной памяти.

Познавательная функция связана со способностью культуры концентрировать социальный опыт множества поколений людей. Тем самым она приобретает способность накапливать богатейшие знания о мире, создавая тем самым благоприятные возможности для его познания и освоения. Можно утверждать, что общество интеллектуально на столько, насколько им используются богатейшие знания, содержащиеся в культурном генофонде человечества. Все типы общества существенно различаются прежде всего по этому признаку.

Регулятивная функция культуры связана прежде всего с определением различных сторон, видов общественной и личной деятельности людей. В сфере труда, быта, межличностных отношений культура так или иначе влияет на поведение людей и регулирует их поступки, действия и даже выбор тех или иных материальных и духовных ценностей. Регулятивная функция культуры опирается на такие нормативные системы, как мораль и право.

Семиотическая или знаковая функция, представляя собой определенную знаковую систему культуры, предполагает знание, владение ею. Без изучения соответствующих знаковых систем невозможно овладеть достижениями культуры. Собственными знаковыми системами располагают и естественные науки.

Ценностная, или аксиологическая функция отражает важнейшее качественное состояние культуры. Культура как система ценностей формирует у человека вполне определенные ценностные потребности и ориентации. По их уровню и качеству люди чаще всего судят о степени культурности того или иного человека. Нравственное и интеллектуальное содержание, как правило, выступает критерием соответствующей оценки.

Какое же место занимает Россия в в понятийной парадигме «Восток - Запад»? Проблема Восток - Запад - Россия была впервые заявлена П.Я. Чаадаевым в «Философических письмах». В полемике западников и славянофиллов была предпринята попытка «прописать» российскую историю и культуру во всемирно-историческом духовном наследстве. Первые утверждали, что Россия принадлежит европейской культурно-исторической традиции. Вторые рассматривали Россию как самобытное духовное образование, максимально подготовленное к адекватному восприятию истин христианского мировоззрения. Третьим вариантом европейско-христианской «прописки» русской истории, культуры, общества и государства явилась концепция византизма К.Н. Леонтьева.

Аспект российской самобытности в теории славянофилов был резко усилен «почвенником» Н.Я. Данилевским, отвергшим антитезу Восток - Запад и развивавшим идею существования ососбых и самостоятельных культурно-исторических типов. При этом русская культура рассматривалась как основа нового, формируещегося и переходящего в стадию цивилизации славянского типа.

Почти на протяжении всего XIX в. в научно-историческом изучении русской истории господствовало представление о ее глубоком, принципиальном отличии от истории западноевропейских народов.

Данное убеждение может быть названо одной из важнейших черт и, пожалуй, наиболее характерными свидетельством процесса становления русского национального, а шире - российского цивилизационно-исторического самосознания. Этот процесс русской жизни XIX в. отражен в поэтических формулах-императивах: «История России требует другой мысли, другой формулы» А.С. Пушкина, знаменитое письмо которого к Чаадаеву названо С.С. Хоружим «манифестом русской самобытности»; знаменитое тютчесвкое «Умом Россию не понять»; формула-вопрос Н.В. Гоголя «Русь, куда ж несешься ты, дай ответ?»; вопрос-ответ Ф.М. Достоевского «Почему же нам не вместить последнего слова Его(Христа)?».

Высказав мысль, что Россия могла бы стать мостом между Западом и Востоком, так как она имеет возможность сочетать в своей культуре оба великих начала духовной природы - разум и воображение, Чаадаев тем самым поставил вопрос о «третьей силе» во всемирной истории.

Опора на гегелевскую диалектическую триаду (Китай, Индия, Ближний Восток) и одновременно введение в мировую историю России как ее нового необходимого звена допускали число теоретически две возможности: 1) сохранение трех элементов, но помещение России в качестве дополнительного звена в один из них (скорее всего, в третий, христианский - по главной его характеристике); 2) сокращение прежней схемы до двух элементов и введение в триаду нового элемента - России. (Заметим, что из обозначенных условий нового теоретического оформления триадической исторической схемы не вытекают «искусственная» триада типа бердяевской Врсток, Востоко-Запад, Запад и «случайная» триада евразийцев Европа - Евразия - Азия.) Из этих теоретических возможностей вторая имеет явный теоретический приоритет. Однако идея российской самобытности, доминировавшая в русскую мысль XIX в., использовала первую из них, поскольку для русских мыслителей Россия представлялась прежде всего страной христианства и христианской культуры.

По этой же причине западники помещали на третьей всемирно-исторической ступени не только германские народы, но и славянские (вместе и прежде всего с Россией). Славянофилы тяготели непосредственно к православию, особенно в его «русском» варианте, поэтому противопоставляли Россию Западной Европе.

Вторая возможность - теоретическая - дала существенно новый (после Гегеля) результат: формулу Восток - Запад - Россия, предложенную Вл. Соловьевым. Новизна его теоретического результата состоит в следующем.

Отвечая на вопрос, для чего существует человечество, Вл. Соловьев отталкивается от идеи развития и необходимости ее тройственного расчленения. Поэтому он выделяет три ступени всемирно-исторического развития, две из которых, полагал мыслитель, уже пройдены. Между ними - христианский рубеж. До этого рубежа человечество представляет прежде всего Восток (а в лице исламского мира он присутствует в качестве «первой силы» и на второй ступени). После христианского рубежа на исторической сцене появляется Запад (прежде всего, это цивилизация западно-европейских народов). Как видим, в этой схеме нет ни античных народов и Византии, ни Древней Руси в качестве значимых культурно-исторических и политических реалий. Символом Востока в духовной жизни является бесчеловечный Бог, символ западной цивилизации - безбожный человек. Историческая последовательность Востока и Запада, а также их реальное противостояние в мире как «первой» и «второй» силы завершиться на третьей ступени, когда утвердится истинное христианство. Субъектом - носителем этого в заключительном историческом отрезке может выступить молодой народ, не связанный традициями ни с Востоком, ни с Западом. Такова Россия.

В «Философских началах цельного знания» Вл. Соловьева мы находим готовую теоретическую формулу Восток - Запад - Россия. Она может быть представлена и в ином виде. Например, под Западом в противоположность Востоку можно понимать не только и даже не столько цивилизацию Западной Европы, сколько изначальный Запад греков и римлян, ставший фундаментом культурно-исторического развития и христианской Византии, и двух молодых исторических народов, принявших христианство, - германцев и славян с Россией. Тогда третья историческая ступень, связанная с действительным, а не вымышленным (как у Ясперса) «осевым временем» (и осевыми культурами), не что иное, как христианская эпоха всемирной истории независимо от того, какое историческое поведение демонстрируют на этой ступени и какие именно восточные и западные народы.

культура бытие реальность трактовка

3. Культуру часто называют «мерой человеческого в человеке»

Культура представляет собой меру человеческого в человеке, характеристику его собственного развития, а также развития общества, его взаимодействия с природой.

Проблема человеческого измерения была подмечена еще в античности.

Протагор говорил: «Человек есть мера всех вещей - существующих, что они существуют, не существующих, что они не существуют». В истории философии в различных аспектах отмечалась важность характеристики того или иного социального явления посредством личностного, человеческого измерения.

Это просматривается при исследовании таких проблем, как отношение личности к государству и государства к личности: отношение личности к обществу и общества к личности; отношение личности к личности; отношение личности к природе; отношение личности к самой себе.

Если говорить о конкретных формах человеческого измерения культуры, то они проявляются во многом: от самосознания личности как самоценности и развития человеческого достоинства до способа ее жизнедеятельности, создающего или. напротив, не создающего условия для реализации творческих сил и способностей человека. Человек - творец культуры, культура же формирует человека. Можно сказать, что именно человеческое измерение культуры свидетельствует о том, что в культуре представлена и наглядно выражена способность человеческого рода к саморазвитию, делающая возможным сам факт человеческой истории.

Нельзя не отметить важность личностного измерения культуры с точки зрения отношения человека к природе. Сегодня мы уже говорим об экологической культуре, которая отражает отношение человека к природе, его нравственность. Эта экологическая нравственность должна выступать ныне как категорический императив личности, государства, общества. Человек приходит в мир не как производитель и не как личность, а как человек. Он усваивает и природные, и социальные качества своего бытия в том виде, в котором находит их в своей среде, ибо не может выбрать тот или иной тип общества или уровень развития культурных ценностей. Человек является тем элементом системы «природа - человек - общество», посредством которого меняется и природа, и общество, и сам человек. И вот от того, каковы личностные измерения самого человека, каковы его ценностные ориентации, зависят (при наличии, конечно, определенных объективных условий) результаты его деятельности. Поэтому сознательность и ответственность, милосердие и любовь к природе - вот далеко не полный перечень человеческих качеств, которыми измеряется соприкосновение человека с природой, экологическая культура человека.

Когда мы говорим об экологической культуре общества, то должны отметить, что «хорошая технология» (та, которая ориентирована на сохранение и воссоздание природы) дает соответственно и «хорошую экологию». Экологическая культура общества, связанная с заботой о гармонии человека и природы, вбирает в себя и материальные, и духовные ценности, служащие и природе, и человеку как ее неотъемлемой части.

Сегодня проблема общечеловеческого и классового в культуре является весьма актуальной. До недавнего времени в советской философской литературе больше внимания уделялось проблеме классового подхода к ценностям культуры. Даже сама культура носила определения «социалистическая» или «буржуазная», а не культура буржуазного и др. общества. Конечно, характеризовать культуру узкоклассово - это значит исключить из нее те ценности, которые и делают ее собственно культурой. Речь идет, в первую очередь, об общечеловеческих ценностях. Подлинная культура - это социально-прогрессивная творческая деятельность, носитель общечеловеческих ценностей, направленных на выявление и развитие сущностных сил человека, на превращение богатства человеческой истории во внутреннее богатство личности: добропорядочность, трудолюбие, скромность, добро, милосердие, дружба, любовь, справедливость, истина, красота и др.

Диалектика общечеловеческого и классового в различных явлениях культуры проявляется по-разному: существуют такие явления культуры, как язык, наука, техника, которые никогда не носят классового характера; искусство, философия, мораль, просвещение и др., как правило, в той или иной степени несут на себе отпечаток различных классовых интересов; политическое сознание и политическая культура по природе своей связаны с существованием классов и борьбой между ними. Правда, в определенных исторических условиях и их содержание может приобрести более широкую культурную, а точнее, общечеловеческую значимость. Например, идеи просвещения и гуманизма, общие принципы демократии, политическое сознание, направленное на решение глобальных проблем современности, на выживание человечества, свидетельствуют об общечеловеческих ценностных ориентациях.

Социально-классовое начало проявляется в культуре в форме идеологии, которая оказывает на культуру деформирующее влияние, если она, обслуживая и защищая интересы своей социальной группы или своего класса, выдает их за интересы всего общества.

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.

Начатки науки появились еще в Древнем Китае и Древней Индии. Почти все естественные науки вышли из мифологии. Прежде чем родилась астрономия, существовала астрология, объектом изучения которой было расположение звезд. Древние астрологи обожествляли планеты и небесные тела. Уже во времена вавилонской астрологии были открыты некоторые закономерности в движении звезд, которые потом вошли в астрономию.

Не все практические знания можно назвать наукой. Магия, колдовство – совокупность представлений и обрядов, в основе которых лежит вера в возможность воздействия на людей, предметы и явления окружающего мира сверхъестественным путем. Вся система магии состоит не из одних только позитивных предписаний. Она говорит не только о том, как надлежит поступать, но и о том, чего делать не следует. Совокупность позитивных предписаний составляет колдовство, совокупность негативных предписаний – табу. Дикарь уверен, что стоит ему поступать так-то и так-то – и в соответствии с одним из этих законов неизбежно произойдут какие-то последствия. Магия дает человеку ряд готовых ритуальных актов и стандартных верований, оформленных определенной практической и ментальной техникой.

Настоящая наука, даже в се зачаточных формах, в которых она находит свое выражение в примитивных знаниях первобытных людей, базируется на повседневном и универсальном опыте человеческой жизни, на тех победах, которые человек одерживает над природой в борьбе за свое существование и безопасность, на наблюдении, результаты которого находят рациональное оформление. Магия же основывается на специфическом опыте особых эмоциональных состояний, в которых человек наблюдает не природу, а самого себя, в которых истина не постигается разумом, а раскрывается в игре чувств, охватывающих человека. Наука стоит на убеждении в универсальной значимости опыта, практических усилий и разума; магия же – на вере в то, что человеческая надежда может не сбыться, желание – не исполниться.

В теории познания центральное место отводится логике, в теории магии – ассоциации идей под воздействием желаний. Исследования показывают, что рациональное и магическое знание относятся к разным культурным традициям, к различным социальным условиям и типам деятельности, и эти различия ясно осознавались людьми первобытных обществ. Рациональное знание не доступно непосвященным, магическое входит в область сакрального, овладение им требует посвящения в таинства обряда и выполнения табу.

Каковы культурно-исторические основания процессов, стирающих методологические различия между наукой и псевдонаукой и лишающих научно-технический прогресс его культурной значимости? Здесь в условиях кризиса могут проступить контуры такой культуры, в которой объективность и рациональность вообще не являются образующими элементами.

Может ли наука обойтись без псевдонауки? Мнения разнятся. Одни полагают, что, как цветы растут из сора, так и истина рождается из квазиподлинных мнений. Без наивного здравого смысла, присущего философскому массовому творчеству, не рождаются ни Гегель, ни Хайдеггер. Но есть иное суждение. Если можно провести демаркацию между наукой и псевдонаукой, то зачем нужны отвлекающие маневры, ложные туники, вымороченные псевдоученые? Следует четче обозначить те критерии, которые присущи науке и научному знанию. Б. И. Пружинин пишет о том, что "ситуативная готовность разума переступать свои собственные границы актуализирует в современной европейской культуре совершенно иные культурные и социальные структуры, нежели те, которые в свое время породили науку и которые сделали и делают научный разум необходимым для человека этой культуры".

Б. И. Пружинин не выступает в роли гонителя псевдонауки. Он пытается понять ее эпистемологические основания и даже ставит вопрос о том, какой может быть культура, в которой наука и псевдонаука становятся неразличимыми. Мы помним увлечение позицией П. Фейерабенда, который в известной степени огорошил философскую общественность, утверждая, что противопоставление астрологии и респектабельной науки покоится на более чем сомнительных эпистемологических основаниях. Но как обозначить действительную границу между ними? Самоустранение философии из области формирования методологического сознания науки оборачивается размыванием предметных границ между философией науки, социальной историей науки, социальной психологией, когнитивной социологией науки и пр. Ориентированные на постпозитивизм исследования науки теряют статус философско-методологического сознания науки как культурного феномена.

Знание, по сути, т.е. именно как знание, есть отображение объективной, от знания не зависящей, реальности. Между тем действительно сегодня в научных исследованиях феномена знания (психологических, когнитологических и даже специальных методологических) часто используются такие понятия, как "неявное знание", "бессознательное знание". Речь идет о функционировании знания либо вообще вне рефлексии, т.е. вне осознанного различения знания и реальности, либо в контексте ослабленных вариантов рефлексивного сознания этого различения.

Понятно, что путь к знанию не является прямым, автоматически заданным, легко укладывающимся в очевидные причинно-следственные связи. Любой фрагмент знания предполагает "бахрому" более или менее явных и неявных, более или менее осознанных или вообще бессознательных допущений, предположений, уверенностей. Но не следует на этом основании ослаблять сущностные характеристики знания.

Наука родилась не сразу. Начатки науки появились еще в Древнем Китае и Индии. Почти все естественные науки, как уже отмечалось, прошли через мифологическую стадию. С идеей общих закономерностей в природе мы встречаемся уже в вавилонской астрологии, которая открыла ряд закономерностей в движении небесных светил. Математический язык сочетался в ней с чисто мифологическими концепциями.

По выражению Э. Кассирера, наука – последняя ступень в умственном развитии человека; ее можно назвать высшим и наиболее специфичным достижением человеческой культуры. Этот самый поздний и утонченный продукт мог появиться только при особых условиях.

Даже само понятие науки в этом специфическом смысле, подмечает Кассирер, существует лишь со времен великих древнегреческих мыслителей – пифагорейцев и атомистов, Платона и Аристотеля. По даже и это понятие в последующие века стало туманным и было забыто. В эпоху Возрождения его вновь открыли и восстановили в правах. А после этого нового открытия триумф науки казался более полным и несомненным. Ни одна другая сила современного мира не может, отмечает Кассирер, сравниться с силой научной мысли. И она продолжает оставаться последней главой в истории человечества и самым важным предметом философии человека. Аспекты бытия науки – генерация нового знания, социальный институт, особая сфера культуры.

Бытие - одна из главных философских категорий. Изучение бытия осуществляется в такой "отрасли" философского знания, как онтология. Жизненно-ориентирующая направленность философии, по существу, ставит проблему бытия в центр любой философской концепции. Однако попытки раскрыть содержание этой категории сталкиваются с большими трудностями: на первый взгляд, оно слишком широко и неопределенно. На этом основании некоторые мыслители полагали, что категория бытия - это "пустая" абстракция. Гегель писал: "Для мысли не может быть ничего более малозначащего по своему содержанию, чем бытие" . Ф.Энгельс, полемизируя с немецким философом Е.Дюрингом, также считал, что категория бытия мало чем может нам помочь в объяснении единства мира, направления его развития. Однако в XX веке намечается "онтологический поворот", философы призывают вернуть категории бытия ее подлинное значение. Как согласуется реабилитация идеи бытия с пристальным вниманием к внутреннему миру человека, его индивидуальным характеристикам, структурам его мыслительной деятельности?

Содержание бытия как философской категории отлично от обыденного его понимания. Бытие повседневного обихода - это все, что существует: отдельные вещи, люди, идеи, слова. Философу же важно выяснить, что такое "быть", существовать? Отличается ли существование слов от существования идей, а существование идей - от существования вещей? Чей вид существования более прочен? Как объяснить существование отдельных вещей - "из них самих", или же искать основу их существования в чем-то еще - в первоначале, абсолютной идее? Существует ли такое Абсолютное Бытие, ни от кого, ни от чего не зависящее, определяющее существование всех других вещей, и может ли человек познать его? И, наконец, самое главное: каковы особенности человеческого существования, каковы его связи с Абсолютным Бытием, каковы возможности упрочения и совершенствования своего бытия? Основное желание "быть", как мы видели, является главной "жизненной предпосылкой" существования философии. Философия - это поиск форм причастности человека к Абсолютному Бытию, закрепления себя в бытии. В конечном итоге - вопрос о бытии - это вопрос о преодолении небытия, о жизни и смерти.

Понятие бытия тесно связано с понятием субстанции. Понятие субстанции (от лат. substantia - сущность) имеет два аспекта:

1. Субстанция - это то, что существует "само по себе" и не зависит в своем существовании ни от чего другого.
2. Субстанция - это первооснова, от ее существования зависит существование всех других вещей.

Из этих двух определений видно, что содержание понятий бытия и субстанции соприкасается. Вместе с тем содержание понятия субстанции более артикулировано, объяснительная функцияпонятия "субстанция", в отличие от "бытия", - ясна. "Естественным образом" происходит подмена содержания одного понятия другим: говоря о бытии, мы чаще всего говорим о первооснове мира, о субстанции. Дальнейшая конкретизация ведет к тому, что философы начинают говорить о бытии как о чем-то вполне определенном - духовном или вещественно-материальном первоначале. Так вопрос о бытии как вопрос о смысле человеческого существования подменяется вопросом о происхождении всего существующего. Человек превращается в простое "следствие" материального или духовного первоначала.

Обыденное сознание воспринимает термины «быть», «существовать», «находиться в наличности» как синонимы. Философия же использует термины «быть», «бытие» для обозначения не просто существования, а того, что гарантирует существование. Поэтому слово «бытие» получает в философии особый смысл, понять который можно, только обратившись к рассмотрению с историко-философских позиций к проблематике бытия.

Впервые термин «бытие» ввел в философию древнегреческий философ Парменид для обозначения и одновременно решения одной реальной проблемы своего времени в IV в.

До н.э. люди начали терять веру в традиционных богов Олимпа, мифология все чаще стала рассматриваться как вымысел. Тем самым рушились основы и нормы мира, главной реальностью которого были боги и традиции. Мир, Космос уже не касались прочными, надежными: все стало шатко и бесформенно, нестабильною Человек потерял жизненную опору. В глубинах человеческого сознания зародилось отчаяние, сомнение, не видящее выхода из тупиковой ситуации. Необходим был выход к чему-то прочному и надежному.

Людям нужна была вера в новую силу.

Философия в лице Парменида осознала сложившуюся ситуацию, которая обернулась трагедией для человеческого существования, т.е. экзистенции. Для обозначения экзистенциально-жизненной ситуации и способов ее преодоления Парменид ввел в философию понятие и проблематику бытия. Таким образом, проблематика бытия явилась ответом философии на потребности и запросы античной эпохи.

Как же характеризует бытие Парменид? Бытие - это то, что имеется за миром чувственных вещей, а это есть мысль. Утверждая, что бытие есть мысль, он имел в виду

Не субъективную мысль человека, а Логос - космический Разум. Бытие едино и неизменно, абсолютно, не имеет внутри себя деления на субъект и объект, оно есть вся возможная полнота совершенства. Определяя бытие как истинное сущее, Парменид учил, что оно не возникло, не уничтожимо, единственно, неподвижно, нескончаемо во времени.

Греческое понимание бытия как бытия сущностного, неизменного, неподвижного определило на многие века тенденции духовного развития Европы. Эта нацеленность на поиски предельных основ существования мира и человека была характерной чертой как античной, так и средневековой философии.

Выдающийся философ ХХ в. М.Хайдеггер, посвятивший 40 лет своей жизни проблеме бытия, утверждал, что вопрос о бытии и его решение Парменидом предрешили судьбу западного мира.

Тема бытия являлась главной в метафизике, начиная с античности. Для Фомы Аквинского Бог и только он один есть бытие как таковое, подлинное. Все остальное, созданное им, обладает неподлинным бытием.

Философы Нового времени в основном связывают проблему бытия лишь с человеком, отказывая бытию в объективности. Так, Декарт утверждал, что акт мышления - я мыслю - есть самое простое и самоочевидное основание существования человека и мира. Он сделал мысль бытием, а творцом мысли объявил человека. Это означало, что бытие стало субъективным. Хайдеггер это выразил следующим образом: «Бытие сущего стало субъективностью». В дальнейшем Кант писал о бытии, зависимом от познания. Представители эмпириокритицизма видели единственную бытийную основу в человеческих ощущениях, а экзистенциалисты прямо заявляли, что человек и только он один есть подлинное и предельное бытие.

Философы, рассматривавшие в Новое время проблему бытия с объективных позиций, разделились на два лагеря - на идеалистов и материалистов. Для представителей идеалистической философии было характерным распространение понятия бытия не только и даже не столько на материю, сколько на сознание, духовное. Например, Н.Гартман в ХХ в. понимал бытие как духовное бытие.

Французские материалисты в качестве реального бытия рассматривали природу. Для Маркса в бытие входят природа и общество.

Специфическое отношение русской философии к проблеме бытия имеет истоки в православной религии. Именно бытие в Боге - суть русской религиозности, которая определяет философское решение проблемы бытия. Духовное творчество русских мыслителей (как светских, так и религиозных) было направлено на уяснение глубочайших онтологических, бытийных истоков человеческой жизни.

Если в Новое время началась трансформация античной идеи объективности бытия, превращение его в субъективное, то в ХХ в. этот процесс углубился. Теперь даже Бог стал зависеть от априорной внутренней установки человека на поиски безусловного. Отказ от всякого рода субстанциональности стал нормой философствования в ХХ в.

ХХ в. ознаменовался крестовым походом против разума. Выступив против разума, мыслители выразили нарастающее в обществе осознание бессмысленности и безопорности существования. Отказавшись от Бога («Бог умер» - Ницше), не надеясь более на разум, человек ХХ в. остался один на один со своим телом. Начался культ тела, что является признаком язычества, точнее неоязычества.

Изменение мировоззрения в ХХ в. повлекло за собой не только новую постановку вопроса о бытии, но и пересмотр стиля и норм интеллектуальной деятельности. Так, философия постмодерна востребовала гераклитовскую версию бытия как становления, что повлияло на сложившиеся формы философствования. Бытие стало рассматриваться как становление. Философия постмодерна, опираясь на идею бытия как становления, взяла на себя задачу показать, объективировать мысль, находящуюся в становлении. Новое отношение к бытию связано с глубинными мировоззренческими сдвигами, происходящими в сознании современных людей.

Философским учением о бытии является онтология (от греч. «ontos» - сущее и «logos»- учение). Бытие можно определить как всеобщую, универсальную и единственную в своем роде способность существовать, которой обладает любая реальность. Бытие противостоит небытию, указывающему на отсутствие чего бы то ни было. Понятие «бытие» - это центральная исходная категория в философском осмыслении мира, через которую определяют все остальные понятия - материя, движение, пространство, время, сознание и т.д. Началом познания является фиксация некоего бытия, затем происходит углубление в бытие, обнаружение его самостоятельности.

Мир предстает перед человеком как целостное образование, включающее в себя множество вещей, процессов, явлений и состояний человеческих индивидов. Все это мы называем всеобщим бытием, которое подразделяется на природное бытие и общественное бытие. Под природным бытием понимаются те состояния природы, которые существовали до человека и существуют вне его деятельности. Характерной особенностью этого бытия являются объективность и его первичность по отношению к другим формам бытия. Общественное бытие - это бытие, произведенное человеком в ходе его целенаправленной деятельности. Производным от вещественно-субстратного бытия является идеальное бытие, мир психического и духовного.

Наряду с названными видами бытия выделяют следующие базовые формы бытия: актуальное предметное бытие, потенциальное бытие и ценностное бытие. Если при определении первых двух форм бытия имеют в виду, что те или иные предметы, процессы, явления, свойства и отношения либо имеются в самой реальности, либо находятся в «возможности», т.е. могут возникнуть, как например, растение из семени, то применительно к ценностям и ценностным отношениям просто фиксируют их существование.

Формы бытия выделяются также по атрибутам материи, отмечая, что существуют пространственное бытие и временное бытие, по формам движения материи - физическое бытие, химическое бытие, биологическое бытие, социальное бытие.

Возможны и иные подходы к выделению форм бытия, в частности, такой, который основан на том, что всеобщие связи бытия проявляются не иначе как через связи

между единичными сущими. На этой основе целесообразно выделить следующие различающиеся, но и взаимосвязанные основные формы бытия:

1. бытие вещей, процессов, которое в свою очередь делится на: бытие вещей, процессов, состояний природы, бытие природы как целого и бытие вещей и процессов, произведенных человеком;
2. бытие человека, которое подразделяется на бытие человека в мире вещей и специфически человеческое бытие;
3. бытие духовного (идеального), которое делится на индивидуализированное духовное и объективированное (внеиндивидуальное) духовное;
4. бытие социального, которое делится на индивидуальное бытие (бытие отдельного человека в современном обществе и процессе его истории) и бытие общества.

Представители различных философских направлений выделяли разные виды и формы бытия и давали им свою интерпретацию. Идеалисты создали модель бытия, в которой роль бытийственного первоначала отводилась духовному. Именно из него, по их мнению, должны исходить оформленность, системный порядок, целесообразность и развитие в природе.

Под аспектами бытия науки понимаются сущностные признаки науки, которые являются необходимыми и достаточными для того, чтобы определить такой феномен, как наука, и отграничить ее от других явлений человеческой жизни.
Аспектами бытия науки являются следующие.
1. Наука - это особый вид познавательной деятельности, целью которой является достижение объективный информации об окружающем мире, что позволяет эффективно использовать научные знания в практической деятельности. Данный аспект бытия науки был осознан в философии одним из первых. Так, еще в античной философии выделяли науку как особый вид знания, поскольку именно научное знание приближает к подлинному бытию и несет в себе истину. В философии науки XX столетия исследование данного аспекта бытия науки вел целый ряд направлений, наиболее известными из которых можно считать позитивизм и неокантианство. Рассмотрение данного аспекта бытия науки до сих пор остается доминирующим в философии науки. Если в современной зарубежной философии науки эта область исследования получила название эпистемологии (от греч. episteme - научное знание), то в отечественной ее чаще всего называют логикой и методологией науки. Круг проблем, которые связывают с эпистемологией, достаточно широк. К ним относятся проблема критериев научности, достоверности и объективности научных знаний, а также основания для разграничения научных знаний на фундаментальные и прикладные, специфика эмпирического и теоретического уровней научного исследования и их методов (таких, напр., как эксперимент или математическое моделирование), особенности организации научных знаний в фактах, гипотезах, теориях и многое другое.
2. Наука - это особый социальный феномен. Данный аспект бытия науки имеет несколько проявлений. Прежде всего, в условиях современной цивилизации наука - это разновидность социальной деятельности, которая для большого количества людей стала профессией. В силу общественных потребностей и необходимости организовывать деятельность тех, кто так или иначе связан с наукой, возникла многоуровневая и многофункциональная система научных организаций. Эту систему называют социальным институтом науки. В каждом культурном регионе и даже в каждой отдельной стране социальный институт науки имеет свою специфику, зависящую от традиций и уровня развитости страны. Так, напр., в современgt;- ной России наука институционализирована в таких формах, как вузовская и академическая наука, научно-исследовательские институты и т. н. заводская наука. Социальный аспект бытия науки проявляется также и в том, что наука играет важную роль в жизни современного общества, поэтому вполне правомерно говорить о социальных функциях науки, напр. о влиянии науки на развитие техники: оно столь значимо, что сам процесс их взаимовлияния получил название научно-технической революции (или научно-технического прогресса).
И наконец, социальное бытие науки выражается в том, что в самом содержании научных знаний проявляется зависимость от социальных отношений и процессов, т. е.

от того, что происходит в обществе. Наука как социальный феномен стала предметом изучения социологии науки, которая возникла в 30-е гг. XX столетия. Видными представителями ее являются Р. Мертон («Наука, техника и цивилизация в Англии XVII столетия»), К. Манхейм, Дж. Бернал («Наука в истории общества», «Социальные функции науки»). В своих основополагающих вопросах социология науки смыкается с философией науки, поскольку без выяснения изложенных выше социальных проявлений науки нельзя понять саму ее суть. В то же время социология науки включает в себя большой массив прикладных исследований, описывающих конкретные социальные параметры ее существования - в этой своей части социология науки выходит за пределы философии науки. Кроме социологии науки надо назвать еще социологию знания, которая изучает социальную обусловленность научных знаний, т. е. одно из социальных проявлений науки. В качестве примера можно назвать работы М. Шелера «Социология знания» и М. Малкея «Наука и социология знания».
3. Наука не только особый вид знания и социальный феномен, она представляет собой и своеобразное явление культуры. И это третий аспект бытия науки. Признание науки явлением культуры в философии науки происходит значительно позднее двух названных выше аспектов. Причина этого в том, что современный тип науки (сформировавшийся в Новое время) в его стремлении достичь объективности знания максимально абстрагировался от всего того, что не связано собственно с самим объектом изучения. В культуре и во всем том, что создано ею, человеческое и субъективно-личностное представлено слишком ярко и очевидно. А наука, по сути дела, то единственное средство, которое способно подняться над субъективным и связанным с человеческими проявлениями, а значит и над культурой. В философии науки наука и исследовалась как некое внекультурное (или надкуль- турное) образование. Науку рассматривали как самодостаточное образование и утверждали, что в сравнении, напр., с искусством, религией, моралью она не испытывает на себе влияния культурных факторов. Подобная позиция свойственна позитивизму и, безусловно, является определенной крайностью. Умеренный подход по данному вопросу выражается в признании, но только внешних связей науки и научных идей с религиозными, художественными, правовыми и другими воззрениями. На таком соотношении науки и культуры настаивал, в частности, В. И. Вернадский. И только в 80-е гг. прошлого века в философии науки все активнее начал заявлять о себе подход, пытающийся придать науке такой же культурный статус, каким обладают все остальные формы культуры (условно такой подход можно было бы назвать культурологией науки). Главный аргумент его сторонников (среди зарубежных исследователей к ним можно отнести И. Элкану, среди отечественных - Г. Гачева, К. Свасьяна) заключается в признании культурно-исторической обусловленности самой природы науки. Они считают правомерным и корректным говорить о культурно-исторических типах науки, в т. ч. о европейской, арабской, русской и др. Вместе с тем надо признать, что достаточно обстоятельно подобная трактовка науки была развернута не собственно в философии науки, а в общефилософских рассуждениях таких, напр., мыслителей, как Н. Я. Данилевский или О. Шпенглер (по времени это относится к сер. XIX и первым десятилетиям XX столетия).
Выделив три аспекта бытия науки и указав, каким образом они разрабатываются в философии науки, мы должны все-таки иметь в виду, что отрыв данных признаков науки друг от друга - это некоторая абстракция. Наука как особый вид познавательной деятельности, как социальный феномен и как явление культуры представляет собой целостное единство. И это должна иметь в виду современная философия науки.
Н. В. Бряник

Возможно, будет полезно почитать: